— Так, — кивнула Джессика.

— Вот вам и задание на этот месяц. Просчитайте, каким образом соотносятся перемещения сегментов с фиксированными точками.

— О, боже… — Роберта подняла взгляд к потолку. — Ри, ты издеваешься?

— Разумеется, нет, — парировал тот. — Мало того. Рокори, который идет с нами в Тунгуску, будет делать расчет этих же неподвижных узлов на той площадке.

— Гений, — с отвращением сказала Берта. — Ты чертов гений, Ри, ты знаешь про это?

— Не знаю и знать не хочу. Но задачу я вам сейчас обрисовал.

— Ты обрисуешь, — Джессика удрученно посмотрела на него. — Ладно. Мы постараемся. Хорошо хоть Брид с Тринадцатым будут с нами. Все проще.

— И Джей, — напомнил Ри. — Не потащим же мы собаку в Сибирь.

— Ладно, — Роберта встала, Ри поднялся следом. — Пойду найду своих охламонов. Надо же их успокоить, а то они до сих пор переживают из-за того, что…

— Из-за того, что ты довела их своим «может быть, мне тоже следует поехать», — закончила Джессика. — Такие дела, подруга. Будем учиться варить борщ и ждать кормильцев, как следует примерным женам.

— Ой, замолчи, — попросила Берта. — И отдай мне папочку, вечером посмотрю, что у тебя получилось. Схема есть?

— Только пара зарисовок в самом конце, а так все цифрами…

— Джесс, я тебе сто раз говорила, что надо снимать кроки! «Пара зарисовок», ну что за безалаберность…

— Вот, узнаю привычную Ольшанскую, — с удовольствием констатировал Ри. — Другое дело. Сразу бы так…

* * *

Главную тренировку запланировали сделать в Москве, на Балаклавской площадке. Тренировка эта должна была состояться за неделю до выезда, и аппаратуру из Москвы решили не вывозить, все равно БЛЗ, на котором предстояло добираться до места, выходил все с того же Московского транспортного терминала.

— Заодно и отдохнем, — обрадовался Скрипач, когда Ри рассказал ему о том, что решил. — Отработка займет максимум день, так?

— Два, — возразил Ри.

— Ну вот еще, — махнул рукой Скрипач. — Ночевать там, что ли?

— Если понадобится, заночуем.

— Ита пожалей, — попросил Скрипач.

— Спина? — Ри нахмурился.

— Она самая. Ты ведь его знаешь, он сам не скажет, — Скрипач задумался. — Но давай все-таки за день попробуем управиться.

Сейчас они сидели в номере Джессики и Ри — номер им достался роскошный, двухкомнатный, с маленькой кухней. Таких номеров на весь пансионат было всего четыре штуки, и Криди, конечно, вовремя подсуетился, когда предыдущие жильцы съехали.

Номер обжили весьма основательно. Тут постарался и Криди, и Джессика — Скрипач, первый раз заскочив «в гости», был поражен. Он и не думал, что из такой казенщины может получиться такая уютная квартирка.

— Постараемся, — пообещал Ри. — Слушай, а что у вас с Киром?

Скрипач посмотрел на него округлившимися глазами и расхохотался.

— И ты повелся… — простонал он сквозь смех. — Мамочки… Вот уж не думал… Ох… Ри, спокойно. Ничего у нас с ним нет.

— Все говорят, что есть, — возразил Ри.

— Правильно, так и должно быть. Мы готовим масштабное нападение на Огдена, — объяснил Скрипач. — Вот что получается… Ты вообще в курсе, как нас троих сюда выпускали?

— Ит что-то говорил…

— Ит тебе скажет, как же. Нашел кого спрашивать. В общем, Огден решил доказать, что рауф можно скрещивать как кроликов. Мы типа что на это повелись.

— А тесты?

— Да подделали, конечно, — отмахнулся Скрипач. — Сейчас изображаем роман для публики. Большинство верит, даже ты, как выяснилось. По возвращении у нас будет куча свидетельств о том, что мы тут мило проводили время… а за этим по закону последует отвод от тестов на пять лет. Или даже на больше. Так вот, когда все, что надо, будет оформлено, мы втроем плюнем Огдену в раскормленную харю, и скажем правду. О том, что на самом деле у нас ничего не было.

— Зачем?..

— Затем, чтобы эта скотина знала свое место, — рявкнул Скрипач. — Очень надеюсь, что Гарай в этом случае будет на нашей стороне. Мне совсем не нравится это все, хотя я рауф только наполовину, понимаешь? Мне не нравится, когда унижают до такой степени расу, к которой я принадлежу.

— Допустим. — Ри задумался. — А дальше?

— А что — дальше? — удивился Скрипач. — Дальше пока не решили. Ит предлагает сменить доминанту, право у нас на это есть… будем жить людьми, может быть, переведемся куда-то еще, может быть, удастся продлить контракт тут. Хорошо бы тут, конечно, потому что Берта тут привыкла и вряд ли захочет переезжать.

— Да, дела… — Ри хмыкнул. — А я-то думаю, что это Кир тебя солнышком называет и вы то втроем, то вчетвером шляетесь… Берта в курсе?

— Конечно, — кивнул Скрипач. — Давно в курсе. Вообще, он действительно хороший мужик, Кир, но… Ри, понимаешь, он, как бы так сказать… Он странный.

— А кто из нас не странный, — пробормотал Ри.

— Да все странные, но он — это что-то вообще запредельное. Мне порой кажется, что он ненормальный. Когда мы операцию на Сулине планировали, он сам вызвался идти ко мне стрелком, прикинь? Я-то понятно почему лезу в самую жопу, у меня там этот, который сегодня опять нечесаным ходит, а он — с какой радости? Спросил — тебе это зачем? Он в ответ — десантирования точно не будет, а мне не хватает опасности. То есть все нормальные разумные избегают, а этот лезет туда, где погорячее, и…

— Таких полно. Мне кажется, ты не прав, — Ри нахмурился.

— Полно — среди людей. Рауф осторожнее на порядок. Особенно мужики, надо заметить. Это тебе не гермо в «берсерке», их природа так устроила, что они четырежды подумают, прежде, чем рисковать… Ты дальше послушай. Когда Иту поплохело, он сам вызвался помогать, да еще притащил «Ауру-ноль», на понюхать. Ты знаешь, сколько стоит флакон?

— Сколько?

— Ри, дохренища он стоит! Десять хороших домов купить можно на деньги, которые стоит склянка на двадцать миллилитров, — Скрипач покачал головой.

А этот ненормальный таскает с собой… она использована на треть, мог бы продать, пятьдесят лет жил бы, как король. Понимаешь?

— Не очень, — признался Ри.

— А я вообще не понимаю, — развел руками Скрипач. — Сутки себя вел… слышал о таком понятии — скъ'хара?

Ри задумался, потер подбородок.

— Что-то такое… скъ'хара… нет, не припоминаю, — признался он.

— Распространенное у рауф понятие, переводится и как «оберегающий», и как «проявляющий сочувствие», и как «понимающий смысл», — принялся перечислять Скрипач. — Можно быть скъ'хара по отношению к ребенку, к женщине… для мужчин — к гермо. Его Волк так и назвал — скъ'хара, а этот тут же вскинулся и начал возражать. Но ведь это-то в условия игры не входило! Мы его не просили ни о чем, да и не могли!..