было политическое единство под властью Рима; экономическое единство, позволявшее торговцам беспрепятственно пересекать Средиземноморье; культурное единство, в котором доминировала эллинистическая культура, выраженная на греческом или латыни; даже во многих отношениях религиозное единство, или единство в разнообразии, поскольку народы Средиземноморья разделяли своих богов друг с другом, если только они не были иудеями или христианами. Единое правление на mare nostrum обеспечило свободу передвижения и привело к культурному смешению в Средиземноморье в масштабах, невиданных ни до, ни после.

 

 

Старая и новая вера, 1-450 гг. н.э.

 

I

 

Как и в любом портовом городе римского мира, население Остии было очень смешанным. В 1961 году, во время строительства дороги, соединяющей Рим с его новой дверью в мир, аэропортом Фьюмичино, на окраине Остии было сделано необычное открытие: синагога Остии, самое древнее сооружение синагоги, сохранившееся в Европе. Самая ранняя часть датируется первым веком нашей эры, но здание было отремонтировано или частично перестроено в четвертом веке. Оно непрерывно использовалось для еврейских молитв в течение как минимум 300 лет. Надпись, сделанная во втором веке, посвящена строительству ковчега для свитков Закона на средства некоего Миндиса Фаустоса; надпись сделана в основном на греческом языке с несколькими латинскими словами, поскольку евреи Рима, имевшие связи с Востоком, продолжали использовать греческий в качестве повседневного языка. Площадь здания и пристроек составляет 856 квадратных метров, и все говорит о том, что это была главная синагога процветающей общины, насчитывавшей сотни евреев. К IV веку в комплексе находилась не только синагога, но и печь, возможно, для выпечки пресного хлеба на Пасху, и ритуальная баня. Имелись боковые комнаты, которые, вероятно, использовались для обучения, а также для заседаний еврейского совета и раввинского суда. На резном наличнике был изображен большой подсвечник, стоявший в Храме, бараний рог, в который трубили на Новый год, и символы праздника Кущей - цитрон и украшенная пальмовая ветвь.1 Иудаизм также не был единственным восточным культом, имевшим множество последователей в Остии. Небольшой кирпичный храм в другом месте города был идентифицирован как святилище Сараписа. Внутри храма находился двор, вымощенный черно-белой мозаикой с изображением нильских сцен. Множество надписей относится к культу Исиды; было несколько святилищ Митры, которого очень любили в римской армии; говорят, что во время диких экстазов мужчины, поклонявшиеся богине-матери Кибеле, которой также поклонялись в Остии, кастрировали себя.2

Перевозимые по торговым путям, древние системы верований попадали в Италию и другие земли из Иудеи или Нила и видоизменялись в результате контакта с эллинистической культурой восточного Средиземноморья. Иногда люди путешествовали по Средиземноморью, неся с собой не старую, а новую веру. Павел из Тарса был встречен на пути в Рим, и в том же городе возникла линия преемственности, восходящая к другому путешественнику с Востока, его единоверцу Симону Петру. Во время своих путешествий по Сирии, Малой Азии, Греции и Италии Павел проповедовал о том, что человек, которого его последователи провозгласили еврейским Мессией, на самом деле был воплощенным Богом. Медленно созревающие семена великой религиозной революции в Средиземноморье были посеяны.

 

II

 

Двумя очевидными преобразованиями Средиземноморья в позднеримский период стали германские вторжения и принятие христианства в качестве официальной религии римских императоров. Христианизация проходила медленно, в условиях активного противодействия язычников и иудеев. Восточные культы легко распространялись по поверхности Средиземноморья, но ни иудаизм, ни христианство не могли сравниться с языческими культами, что было известно римлянам. Иудеи и христиане считались "атеистами", поскольку прямо отрицали само существование языческих богов. Они отказывались приносить жертвы обожествленному императору. Однако римляне, по мере завоевания власти в восточном Средиземноморье, старались делать исключение для евреев; евреи были готовы приносить жертвы своему богу в честь императора, и их понимали как эксцентричный способ гарантировать свою лояльность. Все остальные подданные должны были принести требуемую жертву обожествленному императору, и отказ христиан сделать это ставил их вне закона и подвергал риску насильственной смерти в амфитеатре. Активно проповедуя слово Христово за пределами иудейской общины, святой Павел и его преемники создали растущую общину христиан, которых римляне уже не могли отнести к иудейскому народу. Они также не следовали иудейским обрядам: обрезание должно было быть сердечным, а не телесным; отказ от свинины означал отказ от свиноподобного поведения. Сам факт гонений укреплял христиан в их решимости: они почитали как мучеников тех, кого казнили римляне, и, отбросив иудейское представление о том, что кости мертвых нечисты, развили культ останков мучеников. По мнению одних энтузиастов, даже их страдания были иллюзией, поскольку Христос обезболил их от когтей львов, но другие радовались боли и страданиям, как доказательству того, что они завоевали милость Христа и награду вечной жизни.3

 

Хотя евреям в целом гарантировалось право исповедовать свою религию, римская политика не была последовательной. В наказание за мошенничество, совершенное в Риме четырьмя мошенниками, которые утверждали, что собирают деньги для Храма, император Тиберий уже отправил 4 000 римских евреев на Сардинию, традиционную землю изгнания. Одна из тех, кого они обманули, была женой сенатора, который (что не редкость) симпатизировал иудаизму. Клавдий согласился восстановить гражданские права евреев Александрии, утраченные ими при безумном императоре Гае Калигуле, но нет никаких свидетельств того, что еврейские общины диаспоры объединились в оппозиции к власти предержащей; когда на улицах Александрии возникали беспорядки, это было результатом давней неприязни между евреями и греками, а не государственной политики, которую греки считали слишком благосклонной к евреям. Однако давление на евреев в Палестине привело как к принудительному, так и к добровольному расселению евреев по всему Средиземноморью. С точки зрения истории Средиземноморья значение разрушения Храма Титом в 70 г. н. э. и самого Иерусалима Адрианом в 131 г. н. э. заключается в одном слове "диаспора". Маловероятно, как отмечал еврейский историк Иосиф, что римляне намеревались разрушить еврейский Храм, когда подавляли еврейское восстание в 70 году; но после того, как он был сожжен и разграблен, новый император Веспасиан и его сын Тит увидели политическую выгоду в великом триумфе, на котором они могли бы продемонстрировать сокровища Храма, и Тит запечатлел это шествие в знаменитых рельефах внутри арки Тита, которая до сих пор стоит в южном конце Римского форума.4 Большое количество еврейских рабов было депортировано в Италию и другие страны.

Необычным было то, что Рим не позволил возобновить иудейский жертвенный культ в Иерусалиме. Ведь захват Храма не мог привести к полному разрушению огромного святилища и его колоннадных дворов (значительная часть стен по периметру сохранилась до наших дней). После масштабного