Операторы начали снимать наушники, утирая пот, обмениваться впечатлениями.

– Ну как, киви? – подмигнул оператор. – Жарковато? Сортир вон там.

– Потерплю, – отозвался новозеландец. – Мы попали?

– Попасть-то мы попали, – посерьезнел американец. – А вот смогли ли сбить – это большой вопрос… Часа через три или четыре узнаем, вряд ли раньше.

Поселок горел, и позиции роты заносило жирным черным дымом. За последние два часа это был уже третий огневой налет. Новостройки на южном берегу Преголи представляли собой закопченные остовы, из пустых оконных проемов которых вырывалось пламя. На правом берегу реки Лава лежало целое дымное озеро, из него торчали только верхушка кирпичной кирхи еще немецкой постройки, водокачка и труба старой котельной.

Очередная серия разрывов пришлась в район автобазы, метрах в пятистах, на позициях третьего взвода. Потом наступила тишина.

Василий поднял голову из окопа, в который нырнул ласточкой при первых разрывах, приземлившись на голову дозорному.

– Что, Царев, не страшно, что второе ухо оторвут? – спросил его командир взвода, отряхивая с бушлата комья земли.

Обстрел застал его на полпути к окопам, заставив броситься ничком на землю. Василий неопределенно пожал плечами.

– Не боись, обстрел некорректируемый. Прилетел какой-нибудь «Предатор»[57]незамеченный, передал координаты и смылся. Они и лупят по подозрительным местам… – Лейтенант оглянулся. – Надо дальше зарываться. Ход сообщения нужен, понятно? Отсюда и до улицы. Дуй к деду в крайний дом, я у него две лопаты нормальные видел. Я сейчас еще кого-нибудь пришлю. И начинайте копать отсюда в сторону того дерева. Как только…

Он внезапно замолчал и, поднеся к козырьку ладонь, посмотрел вдаль. С севера, с дороги, наплывала волна приглушенного из-за расстояния низкого гула. Из-за кустов метрах в пятистах от них показались очертания гусеничной машины, казавшейся приплюснутой собственной тяжестью. Танк на мгновение замер, а потом обманчиво медленно поехал по дороге в сторону моста. За первым показался второй, за вторым – третий.

– Давай, давай, рожай, Царев! – дал последнюю команду лейтенант и побежал в сторону дороги, где окапывалось первое отделение.

Дед стоял, наполовину высунувшись из погреба, и смотрел на юг. Его дом был крайним, за ним была только ухабистая дорожка, соединяющая две параллельные улицы, и свалка. Зато открывался обзор на железобетонный мост через Лаву. Первый танк колонны как раз переезжал по нему на левый берег.

– Владислав Анатольевич! – позвал Василий. – У вас тут где-то лопаты были?

– Погоди, – махнул рукой дед, продолжая наблюдать за рычащими на мосту танками.

После танков по мосту прошла «Тунгуска»[58]с хищно задранными вверх стволами и потянулись бронетранспортеры.

– Видал? – спросил дед. – Двадцать две штуки! И до войны еще сколько прошло. Удержат пшеков с пендосами, как думаешь?

– Не знаю, – замялся Василий. – Мне бы лопаты…

– Там, в сарае, – показал рукой дед.

Двор за дедовым домом оказался засыпан осколками стекла и сдутого с крыши шифера. Василий забросил автомат за спину, схватил лопаты и поспешил обратно. Дед натягивал от дверей погреба до забора длинную проволоку антенны.

– Мы вернем, Владислав Анатольевич! – Василий показал лопаты.

– Да ладно, – махнул рукой дед. – У меня от дома-то уже не останется ничего скоро. – Он, кряхтя, разогнулся. – Слышал новость? Наши Таллин взяли!

– Круто!

Ухо болело.

Командующий войсками Калининградского особого района генерал Маслов еще раз перечитал распечатку приказа. Его содержание никак от этого не изменилось. Приказ предписывал командованию КОРа не позднее двух часов ночи по Москве организовать контрудар по наступающему противнику, имея целью его разгром.

Времени на организацию контрудара было маловато, но варианты его нанесения были подготовлены заранее – оставалось лишь выбрать нужный. Но Маслов медлил. Приказ был заведомо невыполним, но останавливало генерал-лейтенанта не это. У него имелись артиллерийские средства, не обнаруженные противником, и больше сотни танков. Он планировал беречь эти силы до последней возможности – до тех пор, пока медленно и осторожно продвигающийся в глубь области враг не потеряет бдительности и не решит покончить с обороняющимися одним ударом.

Однако, бросив эти подразделения в бой, он наверняка их теряет – превосходство американцев слишком велико. Разумеется, контрудар попортит врагу крови, но, когда американцы расправятся с этим резервом, у них не будет причины продвигаться так же медленно и осторожно, как до этого.

С другой стороны, нет никакой гарантии, что через пару суток американцы не подавят основную часть средств войсковой ПВО, как они проделали это с «трехсотыми» комплексами группировки КОРа, и не перейдут к методичному уничтожению боевой техники и укреплений с малых высот. Вот тогда организовывать контрудар уже действительно будет поздно: большие потери обеспечены еще при развертывании до вступления в бой, да и боевое управление будет потеряно…

Так что если уж бить – то сейчас. А если не сейчас, тогда не бить вообще – сидеть по норам. Выигрывая время и вынуждая американцев двигаться медленно и осмотрительно. Точнее, так же медленно и осмотрительно позволяя себя истреблять.

Ладно, приказ есть приказ. Наверняка у Семенова имеются какие-то свои соображения, более общего порядка. Жалко только, что своей авиации у КОРа уже нет, а помощи от командования не дождешься. Придется справляться самим.

По кому – тут вопрос даже не стоит. Либо по полякам, либо встык между поляками и британцами. На первый взгляд удар встык выглядит более предпочтительным, но там придется столкнуться не только с польскими, но и с британскими резервами. А вот свой правый фланг поляки растянули, когда сутки назад не смогли с ходу взять Правдинск, обошли его и, выйдя к Дружбе, форсировали Лаву. Ликвидация их плацдармов на западном берегу Лавы и севернее мазурского канала просто напрашивается…

До назначенного удара еще семь часов, есть время подумать.

– Товарищ полковник, проснитесь. Тревога!

Кузнецов рывком сел на топчане в комнате отдыха за командным пунктом полка, где прилег отдохнуть три часа назад. Первым делом кинул взгляд на часы. Сейчас в воздухе должны были находиться самолеты второго звена третьей эскадрильи.