окрикнул Басова. Его имя, как огненное тавро, каждый раз оставляет внутри меня новые отметины. Без права на взаимность.

А потом как удар кувалдой по мозгам. Бам — и в мясо! Потому что я неожиданно, но совершенно явственно чувствую это — взгляд в упор. Болезненный. Прямой. Жгучий.

Поднимаю глаза и буквально напарываюсь на Него. И не верю в то, что увижу. Практически чудо посреди бесконечного океана тотального равнодушия. Всего равно, что айсберг, который величаво проплывает мимо, не обращая внимания на то, что я мечтаю отчаянно снова в него врезаться. Но да, Ярослав глядел так, как будто люто ненавидел меня, но в то же время дико скучал.

До дрожи!

А разве может так смотреть человек, который просто играл?

Глаза в глаза. Его полны огня. Мои надежды, которая тут же дохнет, стоит Басову порывисто подорваться на ноги, развернуться и решительно покинуть помещение. Наверное, может…

И снова больно. Снова слёзы. Снова я раздавлена будто бы червяк подошвой его дорогих, начищенных до блеска туфель. Горло стискивает паника и безнадёга. Я всё словно соткана из печали и тоски. Невыносимо!!!

Закрываю глаза и тону в своей бесконечной чёрной дыре.

— Привет, Вероника, — мозги разрывает от этого голоса. Но я лишь киваю. Поднять глаза не решаюсь — они заплаканные.

— Привет, Рафаэль, — хриплю надсадно.

— Я писал тебе, но ты не отвечаешь. Как ты? Паршиво дела, да?

— Да, — киваю я, не в силах больше врать и избегать общения с ним. Хочется хоть кому-то излить душу, потому что она переполнена горем под завязку. А в моей команде больше никого не осталось — все враги!

— Вы расстались?

— Ты наблюдательный.

— Почему?

— Потому что.

— Ник, — чуть ударяет он кулаком по столу, и я вздрагиваю.

— Тоже будешь врать мне, да? — усмехаюсь я со слезами на глазах.

— Я не понимаю.

— Новая русская забава, присоединяйся, — передёргиваю плечами и мне становится дико холодно.

Мы смотрим друг на друга прямо и не моргая, а потом Аммо разводит руки в стороны и качает головой.

— Это из-за твоей веры, что ли? Яр сделал что-то недопустимое?

— П-ф-ф…

— Я ни черта не понимаю, Истомина. Какого хера ты от меня хочешь? Басов злой, как вурдалак бродит уже который день, ты с красными глазами по коридорам курсируешь. Что происходит, мать вашу?

— Только мою, — растягиваю губы в улыбке, хотя самой хочется забиться в истерике.

— Опять шарада?

— Спроси у своего друга, он расшифрует, — психую я.

— Яр говорит, что ты его обманула и обвинила в каком-то лютом дерьме.

— Ах, вот как? Я одна грешница, а все вокруг святые? Ну, супер!

— То есть, ты хочешь сказать, что это не так? — тушуюсь, отвожу глаза, не в силах озвучить правду.

— Не так. Точнее, не совсем так, Рафаэль.

— Вам надо поговорить.

— Мы уже, — буркнула я и снова скуксилась, вспоминая, как мне было плохо и безысходно, когда Басов оставил меня одну под лестницей.

— Тогда может…

— Что?

— Может, ты дашь мне зелёный свет?

— Раф!

— Я должен был попытаться! — поднимает руки вверх в защитном жесте парень, а потом вдруг добавляет, резко меняя тему разговора: — Кстати. У меня днюха сегодня.

— Поздравляю тебя. Расти большой, не будь лапшой.

— Ха-ха.

— Прости, — украдкой вытираю слёзы салфеткой и всё-таки поднимаю на парня несчастный взгляд, — можно реабилитироваться и ещё раз перепоздравить?

— Можно, — одними губами улыбается Рафаэль и долго, въедливо смотрит на меня так, как никогда раньше этого не делал. Будто первый раз по-настоящему видит меня.

Но только я начинаю говорить, как он перебивает и поднимает руку, останавливая поток моего сознания.

— Не сейчас. Позже. Я пришлю за тобой такси в полночь.

— Что?

— Я отмечаю своё совершеннолетие сегодня в ночном клубе «Панорама» и приглашаю тебя на праздник. Там и реабилитируешься.

— Ты спятил? — охаю я.

— Нет.

— Меня же мама…

— Что? Не отпустит?

— Нет!

— А ты попробуй не отпрашиваться, Вероника, и сразу жизнь заиграет яркими красками, — и заговорщически подмигивает.

— Спасибо за приглашение, но я…

— Но ты подумай. Карета будет ждать под окнами четверть часа, потом превратится в тыкву.

А после, посеяв в моей душе миллионы ростков сомнений, просто встал и ушёл, кинув на прощание разрывную гранату мне прямо в душу:

— Я буду тебя ждать. И он тоже…

Глава 35.1

Вероника

Остаток дня я слоняюсь по гимназии, будто бы с трудом рассекая густой сироп. Видимость на нуле, мысли сбились в кучу — не разобрать ничего. И я сама в раздрае. Всё перебираю в голове то, что сказал мне Аммо и никак не могу понять, куда же меня разрывает — вправо или влево?

Зачем он вообще ко мне подошёл?

Зачем пригласил туда, куда я заведомо никогда не пойду?

Зачем уверил в том, что меня будет ждать Ярослав, если это сущая неправда?

Что опять за жёсткие игры? Или их и в помине нет, а мне так просто кажется, потому что дорогая и горячо любимая мама законсервировала в моей голове только ей нужные мысли, а те, что были, промыла так, как ей это выгодно, а теперь радуется, что всех переиграла?

Что, если она держит нас всех под колпаком? Я на коротком поводке, так как мне всю жизнь твердили о том, что я ничем не примечательная серая мышь. А Ярик, потому что выбирает своё будущее, не чувствуя от меня никакой отдачи.

Вот и всё. Партия.

Или нет и мне просто до зубовного скрежета хочется так думать, а потом снова впасть в зависимость от шоколадных глаз Басова и бесконечно тонуть в их тёплой глубине?

Сумасшествие!

После уроков домой бреду не разбирая дороги. Меня должен был встретить Семён, но мы оба наврали своим матерям, что это случилось. Причина? Просто и незамысловата — меня тошнит от этого парня. Его от меня, очевидно, тоже.

И я снова, и снова варюсь в собственном котле из сомнений, страхов и потаённых желаний, которые рвут моё влюблённое сердце на куски.

Из дум меня вырывает неожиданно громкий рёв мотоциклов. Они несколькими чёрными, блестящими в осеннем солнце пулями пронеслись мимо и встали на светофоре в нескольких десятках метрах от меня. А я будто бы со скалы упала. Не вдохнуть, не выдохнуть, по вискам отбойным молотком шарашит адреналин.

Это он? Или нет?

Повернул голову в тонированном шлеме и будто бы прожёг взглядом насквозь, начиная пригазовывать на месте, пока из-под заднего колеса не повалил сизый дым. Красный — жёлтый — зелёный — с визгом по газам