— Тебе надо было сразу же рассказать мне об этом, — холодно произнес Финн. — Правда, все зависит от того, кто отец ребенка.

— Ну, разумеется, ты, — раздраженно сообщила Кэт и опять стала оправдываться: — Но я сама перепугалась. Я не хотела иметь этого ребенка. И я знала, что ты тоже был бы против. Мы же уже беседовали на эту тему. И вот я… — Она запнулась. — Я решила сделать аборт.

— Что?!

Она еще не видела, чтобы Финн был так поражен какой-либо новостью.

— Я посчитала, что так будет лучше, — тихо продолжала Кэт. — В конце концов, я тоже серьезно занята на работе. Особенно в последнее время, когда у нас наладились продажи спортивной обуви. Да еще и у тебя будет такой плотный график… Ну, когда бы мы нашли время заниматься ребенком, Финн? Когда? И мне не хотелось тревожить тебя, вот поэтому я решила самостоятельно отправиться в Лондон и там решить свою проблему.

По выражению его лица она поняла, что он все еще пребывает в состоянии шока.

— Значит, ты сделала аборт? Ты посмела избавиться от моего ребенка? И даже не удосужилась поставить меня об этом в известность?!

— Ну, нет… Я не смогла решиться на операцию, — медленно произнесла Кэт. — Но все равно я не хотела пока что тебе обо всем этом говорить. Я бы обязательно рассказала потом. После твоего первого шоу, когда ты бы уже провел его и не так волновался. Я подумала, что ты начнешь отвлекаться от главного, от своей работы…

— Итак, ты забеременела — и ничего мне не сказала. Ты собралась делать аборт — и снова промолчала. Ты отправилась в Лондон и даже сообщила мне о том, что прекрасно долетела до Англии, но, оказывается, ты даже ни на минуту не покидала Дублин! Прости, Кэт, но ты здорово завралась. Мне кажется, что моя роль во всем этом сводится к стороннему наблюдателю.

— Послушай, я плохо соображала все это время. Я была слишком расстроена.

— Ах, ты была расстроена! — Он сверлил ее испепеляющим взглядом. — Только ты! Всегда только ты. А обо мне ты хоть раз подумала?!

— Теперь я понимаю, что мне нужно было бы сразу рассказать тебе обо всем, но я просто не могла пересилить себя.

— Значит, ты посчитала, что можешь самостоятельно принимать подобные решения. Ты жила со мной, носила моего ребенка и считала, что твоего решения будет достаточно для того, чтобы вынести приговор: будет ли этот ребенок существовать или нет?!

— Финн, ты сейчас говоришь точно так же, как Несса. Она сказала…

— Ах, Несса! Значит, с Нессой ты все же поделилась новостями, а обо мне позабыла!

— Она моя сестра. И мне нужен был ее совет.

— Перестань, Кэт. Ты и без того знала, что она может тебе посоветовать. Конечно же, рожать. Тебе не нужен был ее совет. Тебе нужно было поделиться с кем-нибудь самым сокровенным. С кем угодно, но только не со мной. — Он в отчаянии замотал головой. — Поэтому, видимо, я все же был прав: это не мой ребенок. Наверное, ты и вела себя так странно только потому, что этот ребенок не имеет ко мне ни малейшего отношения. Другого объяснения я не нахожу.

— Финн, это твой ребенок, — твердо повторила Кэт. — Конечно, твой. Не сомневайся.

— Как же мне теперь не сомневаться? — возмутился Финн. — Теперь мне кажется, что всякий раз, когда ты уезжала в деловые командировки, ты на самом деле бываешь совсем не там, где говоришь.

— Я никогда не лгала тебе! Я никогда не изменяла тебе!

Он холодно рассмеялся:

— Давай не будем заострять внимание на этом. Значит, ты уверена, что никогда мне не лгала?

— Ну, в этот раз все было по-другому, — снова расплакалась Кэт. — Я находилась на грани срыва, Финн. Ты себе не представляешь, что я переживала и как себя чувствовала.

— Понимаю. А ты можешь себе представить, что должен был ощутить я, когда мне позвонил приятель и сообщил, что только что видел мою подружку, преспокойно ужинавшую в ресторане при гостинице. Я же был уверен на сто процентов, что ты находишься в Лондоне, как ты мне и сказала сама.

— Но я уже тебе все объяснила! — закричала Кэт. — И ты меня должен понять!

— Нет, я тебя не понял! — ответил Финн. — Я не понял, почему ты решила с самого начала не делиться со мной своими планами. Я не понял, почему ты одна смогла принять решение, которое касалось жизни или смерти. И мне никогда не понять, почему, когда ты передумала делать аборт, ты не вернулась домой сразу же, а продолжала оставаться в этой чертовой гостинице. Почему?!

— Мне нужно было некоторое время побыть одной. Ну, чтобы все обдумать, собраться с мыслями…

— По-моему, ты только и делала, что собиралась с мыслями, но даже из этого у тебя ничего не получилось, — пренебрежительно бросил Финн. — Мне тоже надо было кое-что обдумать после звонка Тиернана. И вот к какому выводу я пришел: таким людям, как ты, нельзя доверять. Ну, а без доверия о каких отношениях между нами можно вообще говорить?

— Я знаю, что ты сердишься на меня, но я не виню тебя. Но я сама не знала, что делаю. И мне очень страшно, Финн. До сих пор.

— Да, конечно. Но ты все равно предпочла не делиться со мной своим страхом.

В отчаянии Кэт запустила в свои волосы пальцы обеих рук. Все выходило не так, как она предполагала. Да, она ожидала серьезного разговора, но только не думала, что все повернется вот так. Она не рассчитывала на то, что речь пойдет уже не о беременности и ребенке, а о доверии, о самом главном, что может быть в отношениях двух людей. Она не была готова к такому разговору, и все ее оправдания звучали совершенно не убедительно.

— Я не хочу жениться на тебе, Кэт.

— Но…

— И мне теперь даже противно смотреть на тебя.

— Но я не сделала ничего предосудительного! — закричала она, пытаясь зацепиться за соломинку. — Я одна пережила весь этот кошмар насчет аборта, и я приняла правильное решение. Но многие люди сказали бы, что я приняла правильное решение даже в том случае, если бы я все-таки сделала аборт. Может быть, это и было бы правильно, но я решила оставить этого ребенка, и ты теперь говоришь мне, что ненавидишь меня!

— Я этого не говорил. Я не испытываю к тебе ненависти, Кэт. Но и не люблю тебя больше.

— Но у меня будет ребенок! — расплакалась она. — Твой ребенок!

— Что ж, я готов оказывать ему финансовую помощь, — холодно ответил Финн. — Ты права, Кэт. Сейчас мне никак не нужен был этот ребенок. Только не теперь. Но раз уж все так вышло, то я готов взять ответственность за него и на себя тоже. Разумеется, только после того, как будут сделаны соответствующие анализы, доказывающие, что это именно я его отец, а не кто-то другой. Потому что я еще не слишком верю в то, что это мой ребенок. Иначе, почему ты мне ничего не сказала о нем, а потом вдруг решила избавиться от него?

— Но я не избавилась от ребенка!

— Дело уже совсем не в ребенке, как ты понимаешь.