треники — это аналог мужского нижнего белья.

Зазвонил телефон, и он взглянул на экран.

— Черт, я должен ответить.

— Уверена, я найду, чем заняться, — отмахнулась я.

Он коснулся экрана и поднес телефон к уху.

— Блэк, — он вышел на террасу и закрыл за собой дверь.

Оставшись наедине с собой, я осмотрела место.

Даже прожив в доме Максимо целый год, мой мозг не мог охватить роскошь и пышность жизни второй половины населения. В Вегасе так много всего интересного, что большинство людей используют свой номер только как место для ночлега. В номере же был мини-спа, театральная комната и еще больше пространства, чем можно было использовать. Было непостижимо тратить огромное состояние на номер с бессмысленными удобствами, которые, скорее всего, останутся неиспользованными. А если бы они и использовались, то какой смысл приезжать в Вегас, чтобы просто посидеть внутри?

Вернувшись в гостиную, я посмотрела на свежие фрукты в миске на кухонном острове.

Держу пари, этот банан стоит сорок баксов.

Рядом с ним стояла бутылка шампанского со льдом и миска с клубникой.

Шампанское стоит шестьсот, не меньше.

И пять баксов за клубнику.

Дверь открылась, и Максимо шагнул внутрь. В его теле появилось напряжение, лицо нахмурилось, и он смотрел странным взглядом.

— Все в порядке? — спросила я.

— Нормально.

Лаааадно.

Меня не удивил его пренебрежительный ответ, ведь он никогда не говорил о работе. И я не винила его за то, что он не хочет обсуждать ее в свой редкий выходной. Поэтому я сделала то, что не требовало слов.

Я поцеловала его.

И после долгого, застывшего мгновения он поцеловал меня в ответ. А потом он взял себя в руки и, схватив меня за хвост, наклонил мою голову, чтобы просунуть в рот язык.

Отстранившись через минуту, он прижался лбом к моему.

— Как ты узнала, что мне это нужно?

— По счастливой случайности.

Опустив голову к моей шее, он провел по ней языком.

— Идеальная случайность, — он укусил меня достаточно сильно, чтобы я вскрикнула, и между бедрами появилась влага. — Ты уверена, что хочешь выйти?

— Нет, это лучше. Определенно лучше.

Если Максимо был одной из главных достопримечательностей этого номера, я бы поняла, почему люди выбирают его.

Но он не принадлежал никому другому. В тот момент он был только моим.

— Пойдем, пока я не передумал, — проурчал он, отпуская меня.

— Ладно, — сказала я с долгим драматическим вздохом.

— Дразнилка.

— Контролирующий маньяк.

Максимо шлепнул меня по заднице, но это было скорее игриво, чем наказание.

К сожалению.

Он расстегнул молнию на своей сумке и достал кепку, надев ее задом наперед. На мой пристальный взгляд он подмигнул.

— Придется остаться инкогнито, если за нами шпионят.

Если он думает, что сливается с толпой, то жестоко ошибается.

Мы спустились на лифте вниз, выйдя на другом этаже. Коридор был украшен картинами и статуями. Одна особенно привлекла мое внимание, и чем дольше я на нее смотрела, тем более причудливой она становилась.

— Мне понравились картины в "Moonlight", — начала я, борясь с улыбкой, — но у тебя нет статуи голого человека-собаки и голого человека-зайца верхом на осле.

— Господи, это же безумие.

— Безумно круто. В отличие от отсутствия у тебя гибридной эротики животных и людей, — я подошла ближе, чтобы рассмотреть, удивленная уровнем анатомических деталей. — Должно быть, в тот день было холодно.

Насыщенный смех Максимо раздался вокруг меня, и я тоже начала смеяться.

— Если ты закончила любоваться статуями, — сказал он, — то тебе есть на что посмотреть.

— Не думаю, что что-то может превзойти это, но ладно.

Мы прошли совсем немного, прежде чем я поменяла свое мнение.

Остановившись перед рестораном, я указала на название.

“Eggslut” (прим. пер. — “Яйцеблудница”).

— Я начинаю думать, что этим местом управляет извращенец, — я наклонила голову. — И теперь я не знаю, голодна я или возбуждена.

— Мы можем вернуться в комнату, чтобы я мог позаботиться и о том, и о другом, — предложил Максимо, его тон был игривым, а выражение глаз — совсем нет.

О, это будет веселый день.

Прислонившись к нему, я усмехнулась.

— Позже, папочка.

— Почему у меня такое чувство, что я отшлепаю тебя раньше, чем ты оседлаешь мое лицо?

— Потому что я сама на это напрашиваюсь, — без раздумий сказала я.

Максимо ничего не ответил, но на его лице появилось нежное выражение, которое приятно ранило.

— Пойдем? — спросила я, не выдержав напряжения.

Он ответил на мой вопрос своим собственным:

— Ты действительно голодна?

— Нет, я в порядке.

Обнимая меня, Максимо провел экскурсию по обширному зданию. Было слишком много интересного, чтобы тратить время на витрины, но я все же зашла в магазин очков, где купила потрясающие серебряные авиаторы для себя и черные для Максимо.

Когда мы вышли на улицу, я была благодарна за импульсивную покупку, потому что солнце слепило. Я опустила свои очки, чтобы прикрыть глаза, пока Максимо надевал свои.

Как ему удается становиться еще более горячим?

Это должно быть какое-то колдовство.

— Космополитен находится недалеко от центра Стрипа, так что выбирай, в какую сторону нам идти, — сказал Максимо.

Я посмотрела в одну сторону, потом в другую, прежде чем увидела то, что хотела.

— Сюда.

— Магазины в "Crystals?

Поскольку я была почти уверена, что они проверяют наличие чековой книжки, чтобы просто переступить порог магазина, я покачала головой.

— Еще лучше.

Мы прошли еще немного, пока наконец не добрались до нужного места.

— Ты хочешь шоколада? — спросил Максимо, глядя на вывеску магазина “Hershey's”, расположенного на территории курорта.

— Нет, — я сделала паузу, прежде чем поправить: — Ну, да. Но я также хочу прокатиться на американских горках, а потом съесть нью-йоркский хот-дог.

— Ты не любишь высоту, — заметил он.

— Именно поэтому я хочу сначала покататься, а потом поесть.

В моем желудке уже бурлила смесь возбуждения, адреналина и ужаса, от которой меня тошнило.

Несмотря на бесконечную очередь на американские горки, Максимо отправил одно сообщение, и мы уже сидели на следующем аттракционе. Я выбрала безопасные места посредине, но безопасности было немного, находясь на американских горках, прикрепленных к стороне здания. К счастью, Максимо пожертвовал своей рукой, чтобы я могла вцепиться в нее до смерти.

— Хочешь повторить это в очках виртуальной реальности? — спросил он, когда мы сошли.

Мой желудок опустился и перевернулся.

— Нет, одного раза было достаточно. Я просто хотела сказать, что накаталась.

Он дернул меня за хвост, но в его глазах читалось беспокойство.

— Ты все еще хочешь хот-дог?

— Определенно.

Может быть.

Прогуливаясь по извилистым коридорам здания, мы словно попали в старый район Нью-Йорка. Здесь был даже гастроном,