не было. Так вот, когда с вертушками «не срослось», америкосов и других иностранцев решили «задвухсотить», [4] а нам надо было потом в этих бункерах «порядок навести», то есть сделать так, чтобы никто следов НАТОвцев не нашел.

[4] Убить. От армейского кодового обозначения: 200 — убитый, 300 — раненый.

— Ты же сказал, что не общался с Полтавским и другими «отцами-командирами», — дедушка перебил Мерзкого, — а откуда про иностранцев знаешь?

— Это я уже потом узнал, когда мы пошли выжигать катакомбы, — бандит махнул рукой, — я там с морпехами пообщался, а они «в теме» были. Когда мы жгли, все трупы были раздеты догола, по ним не понять было — наши мужики или америкосы, нах… — Мерзкий снова примолк на минуту, — нам ребята показали три комнаты с трупами, сказали, что это были тяжелые раненые… не выжили. Их надо было выжечь так, чтобы даже костей не осталось, нах…

— Ты эти моменты можешь при себе оставить, — дедушка снова перебил бандита, — давай ближе к сути.

— Саныч, ты же сам сказал ему все обстоятельно «сливать», — Липский усмехнулся, — а теперь, говоришь, «без подробностей».

— Не утрируй Михалыч, ты же прекрасно меня понял, — abuelo, показал на нас, — зачем им-то все это слушать.

— Слышь чо, мужики, я могу продолжать? — Мерзкий посмотрел на дедушку, — вы потом между собой разберетесь, нах…

— Продолжай, — прервал его тираду дедушка.

— Короче, когда мы поливали все напалмом, я понял, что нам «в уши дули» [5] про раненых. У всех были контрольные в голову, аж мозги по полу разбросало. Ну я и высказался вслух, а мне мужики Полтавы посоветовали заткнуться и не «брякать» про то, что я видел. Один из местных «спецов», как-то вскользь заметил, что я сам могу уйти следом за америкосами. Тогда я и понял, что это НАТОвцы, слухи-то про них ходили в подземелье.

[5] Обманывали (жаргон).

— Сеньоры, я не очень понимаю, какое это все имеет отношение к нашему визиту на этот остров? — неожиданно в разговор вмешался Мигель.

— Не торопись, — Липский успокоил напарника, — сейчас все узнаешь.

— Да, Владимир, ты бы уже как-то приблизился к теме, — поддержал Мигеля дедушка, — к сведениям о золоте, деньгах.

— Владимсаныч, я об этом и пытаюсь рассказать, — Мерзкий развел руками, — просто не понятно будет, откуда я все знаю, нах… если начинать не с нашего сидения в подземельях. С Полтавой я потом поговорил один на один, уже когда мы сожгли все трупы. Дня через три. Я ему предъявил, что меня «в темную» использовали, что это никакие не наши раненые были. Мне, в принципе, было уже «по уху», [6] что со мной будет, я ведь думал, что нас тоже всех там в подземелье оставят навсегда. Похоже и Полтава так думал. Он сильно бухой был, когда я к нему зашел. Полтава рассказал, что мы жгли НАТОвцев, чтобы русские их не захватили в плен, что их наши и «задвухсотили». Трое америкосов в последней комнате были ЦРУшниками, которые присматривали за НАТОвскими и нашими генералами. Тогда он мне, по-пьяни, похвастал, что нашел интересные документы в телефоне одного американца, про большие суммы валюты, которая прошла мимо армии. Сказал, что ЦРУшники знали, как наши в правительстве перегоняют деньги на зарубежные счета. А еще, Полтава сболтнул, что после войны заживет «красиво», нах…

[6] Все равно (жаргон).

— Парень, ты сейчас ничего не путаешь? — abuelo перебил Мерзкого, — в «Азовстали» вы сидели, чуть и не в самом начале войны, а золото и валюта ушли уже ближе к концу войны.

— Нет, не путаю. Это наружу все «выплыло» в конце войны, — бандит усмехнулся, — а «тихарили» [7] наши правители с самого начала. Там суммы охрененные, их умом не охватишь. Я такие числа в школе не учил, нах…

[7] Утаивали, присваивали, воровали (жаргон).

— А ты и в школе учился? — Липский, прищурившись, как бы с удивлением, посмотрел на Мерзкого.

— Слышь чо, начальник, ты тоже не самый грамотный, — Мерзкий вскинул голову, — я хоть в «вышку» [8] не попал, но десятилетку закончил. Меня, между прочим, на абитуре менты «повязали», за хулиганку, когда я по пьянке к девчонкам в общагу полез, а у них там старшекурсники кувыркались. Ну я и махнул пару раз кулаками. Потом я уже другие «университеты» заканчивал, нах…

[8] Высшее учебное заведение.

— Михалыч, прекрати, — дедушка укоризненно посмотрел на собровца, слегка качнув головой, — пусть говорит, а то мы так и до вечера не доберемся до сути.

— Ок, — Липский повел плечами, — шутка не «зашла».

— После того, как нас вывели из подземелий, я на время потерял Полтаву, — продолжил Мерзкий, — нас в плену содержали в разных зонах. Потом их увезли в Турцию, а меня обменяли, и я вернулся домой. Думал, что война уже не для меня. С нас ведь в зоне брали подписку, что не будем больше воевать, нах…

— Обменяли? Это как? — спросил я потихоньку у дедушки.

— Их меняли на пленных русских, — шепотом пояснил abuelo, — в войну такие обмены были более-менее регулярными. Знаешь ли, во время военных действий солдаты и офицеры попадают в плен, такое бывает в любой войне. Слушай дальше, не отвлекайся, — дедушка выразительно посмотрел на меня.

— Но потом, мы снова пересеклись с Серегой, — Мерзкий прищурился от дыма сигареты, которую держал в руке, — он-то опять в командирах ходил, после Турции, но нас, с кем сидел в подвалах, не чурался. Бухали мы как-то вместе в Киеве. Ну, еще до того, как снова на «передок» [9] попал. Так вот, по буху Полтава снова «брякнул» про красивую жизнь, где-нибудь в Южной Америке, нах… Сказал, что много интересного узнал про золотишко, которое из страны «уплыло». Тогда я не особо ему поверил, думал — брешет по-пьяни, что ни попадя. А когда, после войны, пошли «базары» [10] про «Золото окраины», понял, что Полтава не такой уж простачок, что зацепил хороший куш. Мы-то с Денисом в Аргентину «намылились» бежать, когда стало понятно, что нам крышка. Там у Дени домик был прикуплен. А вот куда засобирался Полтава — он не говорил, нах…

[9] На передовую, непосредственно участвовать в боях.

[10] Разговоры (жаргон).

— Так он же за вами в Аргентине следил, — не выдержал я, — у него в телефоне фотки были, как вы там гуляете с «Одноглазым».

— С каким одноглазым? А-а-а, с Денисом, — Мерзкий рассмеялся, — он на оба глаза зрячий, это так — вид один. Так вот, Дене кто-то шепнул про Полтаву и золото, потому что он первый со мной заговорил, что надо его найти, чтобы немного «пощипать».