-Я утрирую, Морис! Это – утопия, мечта, но, к сожалению, в каком-то смысле, неисполнимая.

Тот, плохо сдерживая свою подозрительность, угрюмо произнёс :

-Что будет с Иннэстой, если я найду и изменю первопричину в Прошлом? Что случится с ней?

-Ничего. – Развёл руками доктор, и тут же громко воскликнул. – Ничего! Прежде чем исполнить своё предназначение, ты вернёшься в её прошлое и вновь изменишь его! Вернёшь всё на круги своя, Иннэста умрёт, как того и заслужила, а я никогда не попаду в этот чёртов Иномир!

Его голос эхом прокатился, отражаясь от самого пространства Иномира, а Морис Б., вздрогнув, сердито нахмурил брови:

-Я не буду делать этого!

Одна мысль, что с девушкой может случиться что-то плохое, обдала парня холодком. Да, она причинила ему не мало горя, и всё же он не ненавидел её. Он любил Иннэсту, несмотря ни на что. Морис Б. лишь сейчас осознал это.

-Будешь! – Родрикс сегодня был в ударе. – Она – помеха на пути твоего любимого брата. Ошибка, которую надо исправить! Она…

-Нет! – Громко и настойчиво, войдя во вкус, выпалил принц. – Я не собираюсь причинять ей вред! И вам не позволю!

Он развернулся и побежал прочь от изумлённо открывшего рот доктора. Тот не мог прямо сейчас последовать за ним – только теряя видимое тело, он был вездесущ. В человеческом же образе он был обыкновенным стариком, которому ни за что было не угнаться за молодым шестнадцатилетним парнем, загоревшимся во что бы то ни стало защитить свою возлюбленную…

***

Морис Б. бежал со всех ног до боли в икрах, сбитых пятках. Дыхание сорвалось, обжигая грудь раскаленным воздухом Иномира, и он боялся, страшно боялся не найти здесь её.

- Иннэста! – Голос Мориса Б. был тих, но он не сдавался, продолжая звать девушку по имени, тем самым срывая голос ещё больше. – Иннэста!

Он двигался очень быстро, продираясь сквозь заросли густой флоры, по берегу моря, усеянного мелкой галькой. Впереди показались прибрежные скалы, выбеленные морским ветром – одно из излюбленных мест Иннэсты, и парень не ошибся, направившись прямиком сюда. Коварный Иномир отбрасывал его то и дело назад, пытаясь изменить временной интервал его пребывания здесь, но сейчас Морис Б. был временем, константой, и без труда миновал коварные «подножки» этого мира.

- Морис?! – Иннэста, словно не веря своим глазам, вскочила со своего места, размазав по щекам льющие потоком нескончаемые слёзы. – Что… ты…?

Он не оставил ей шанса договорить, впившись губами в её губы, как всегда неумело, неуклюже переходя на щёки, веки девушки, страстно отвечающей на каждый его порыв.

- Люблю… Люблю тебя… - Невнятно бормотал он, где-то в глубине сознания осознавая, что они начали раздевать друг друга, буквально срывая одежду с тела, но подобная неумелость не мешала этим двоим желать друг друга ещё больше с каждой секундой.

Морис Б. совершенно потерял контроль над собой, едва обнажённая грудь возлюбленной тесно прижалась к его собственной, они оказались на песке, всё таком же раскалённом, и мягкое, столь желанное тело Иннэсты выгнулось под ним в секундной боли, тут же сменившейся на небывалое наслаждение. Девушка громко застонала, и эти стоны стали эхом на каждый его порыв, каждое интенсивное телодвижение молодого, физически развитого тела, что ускорялось с каждым мгновением, утоляя жажду, ведомую всем влюблённым во всех мирах…

…Бенедикт с грустью какое-то время наблюдал за развивающейся картиной, Морис Б. вернулся, а значит, в какой-то мере они проиграли. Парень был слишком молод, слишком эмоционален, и этого нельзя было упускать из вида. Но что они могли поделать?

Рядом, презрительно кривя мерзкую полуулыбку, торчал Мэлвин. Во взгляде его, от недоумения до снисходительности, мелькали оттенки эмоций. В отличие от Бенедикта он жадно ожидал развязки сюжета и буквально предрекал итог финала.

- Боги, как я им завидую! – Внезапно бросил он, перехватывая недоумённый взгляд Бена. – Молодые, горячие и глупые! Я сейчас всё бы отдал, чтобы стать таким же… Мечтать не о том, чтобы выжить в реальности, а о сексе с «плохой» девчонкой… Боги, всё ещё хуже, чем я предполагал… Два девственника – печальное зрелище…

Бенедикт, не ответив, отвернулся, чтобы зашагать прочь. Мастер Иллюзий вскоре последовал его примеру, печально вздыхая и, вероятно, вспоминая свою бурную юность в период полового созревания…

…Морис Б. боялся вздохнуть, боялся пошевелиться, чтобы невзначай не потерять это поистине божественное ощущение плотского восторга – его, расслабленного, совершенно потерявшего счёт времени, всё ещё касались нежные губы возлюбленной. От каждого такого прикосновения по вспотевшей смуглой коже расходились мурашки и приятно теплело на сердце. Вот теперь он понял понятие «абсолютного счастья».

Взгляд Иннэсты так трепетно, так преданно ласкал его лицо. Распухшие от поцелуев губы не уставали нашёптывать нежности вперемешку с едва ощутимыми поцелуями.

Оба были обнажены, но их это мало волновало. Казалось, само пространство Иномира расцвело, насытившись выплеснутыми в порыве страсти эмоциями. Иннэста, всё ещё не веря своему счастью, положила голову на грудь Мориса Б., прислушиваясь, как отчётливо его сердце отбивает ритм и танцует за рёбрами, напевая мелодию счастья.

- Они следили за нами. – Произнесла девушка, когда способность говорить вернулась к ней с осознанием реальности.

- Я видел. – Отрешённо произнёс Морис Б. – Но мне было всё равно. К чёрту их. Я больше никого не буду слушать. Никогда. Я люблю тебя…

Он потянулся за очередным поцелуем, но Иннэста накрыла его губы ладошкой.

- Даже Мартина? …

Морис Б. хотел промолчать – болезненная тема, но девушка ждала конкретного ответа.

- Не надо о нём, ладно? …

Иннэста улыбнулась, и сама поцеловала возлюбленного долгим, глубоким поцелуем.

- Я люблю тебя. – Наконец произнесла она. – И вместе мы достигнем многого… Обещаю.

-Я не хочу никаких достижений. Я только хочу, чтобы мой брат выжил после всех этих дурацких пророчеств, а ты смогла вернуться в реальный мир. И все мы были счастливы.

Они помолчали.

-Хочешь знать, что случилось на самом деле? – Вновь заговорила Иннэста. – Я обо мне и Родриксе, и… Бенедикте…

Произнесённое вслух имя погибшего друга и учителя вновь больно кольнуло принца в самое сердце, но он не подал вида.

-Нет. – Тихо ответил он. – Всё уже не важно.

-Нет, важно! Для меня важно. – Продолжила девушка, и её красивые глаза с грустью и тоской устремились в прошлое в своих мыслях. – Да, я никогда не была идеальной. Даже до того, как у меня появились сверхспособности. До того, как Родрикс сделал из меня это чудовище…

-Ты не чудовище. – Тихо возразил Морис Б., поглаживая её по обнажённому плечу. – Не больше, чем все остальные.