Таальвен понимал, что ведет себя крайне глупо, но поделать ничего не мог. Он обогнул стоянку еще раз — по широкому кругу, уселся в ложбинке у корней. И, взглянув на тонкую, как сабля, луну, опять предался мучительным думам.

А ведь принцесса действительно верит, что все несчастья в мире происходят по ее вине. Если бы он только мог рассказать…

— Рассказать что? — лукаво донеслось от кострища.

Волк вздрогнул.

Обхватив себя за плечи, лицом к огню сидела тонкая девичья фигурка. Из-за красноватого ореола она казалась черной.

— Разве ты не уснула? — удивился Таальвен и неспешно направился к Изольде.

— О да, — странным низким голосом ответила она. — И до сих пор вижу чудесные сладкие сны.

Таальвен нахмурился. Ее тон, манера речи изменились, будто говорил незнакомый человек. Волк осторожно приблизился к пламени, обошел его кругом и остановился напротив девушки.

Без сомнения, это была Изольда: пышные светлые локоны в беспорядке рассыпались по спине, тонкие пальцы выстукивали такт… Но в то же время она выглядела иначе: резковатые черты лица смазались и странно исказились, кожу полностью покрывал колючий шипастый узор. Запястья и щиколотки охватывали сухие терновые спирали, на голове покоился венок из дикой сливы. Но самое страшное — глаза девушки стали абсолютно черными.

Послушный инстинктам, волк с трудом подавил желание шарахнуться в сторону. Как ни странно, он чувствовал, что существо, сидящее перед ним, — Изольда или хотя бы ее часть. К тому же Таальвен увидел, как легко размытые изгибы ее тела теряют очертания. Темные ясеневые кроны и пышные травы проступали сквозь них, если смотреть очень долго. А это значит, девушка — лишь наваждение.

— Может, и так, — словно прочтя его мысли, кивнула она. — Но и призраки способны на многое.

Она указала рукой на место у костра, и волк уселся, покосившись при этом на перину из листьев, на которой спала его подопечная. Ему хотелось убедиться, что с девушкой все в порядке.

— Я еще там, — успокоила терновая ведьма. — Сам взгляни…

Он быстро окинул взглядом лесную постель принцессы и увидел, как она лежит, по-детски обхватив колени руками. В тишине леса слышалось ровное глубокое дыхание — доказательством доброго здравия Изольды.

— Убедился? — усмехнулась девушка перед ним. — А теперь позабудь о ней на мгновение… Поговорим о твоих словах.

— О каких именно? — Волк настороженно поднял уши.

— Однажды ты признался, что женился бы на терновой ведьме, несмотря ни на что. — Она накрутила на палец золотистый локон. — Хочу узнать твое мнение теперь, когда увидел меня.

Разумеется, Таальвен Валишер догадывался, кто явился ему, но до последнего не мог поверить. Слишком уж туманная незнакомка походила на его спутницу.

— Я не возьму обратно своих слов, — твердо заявил он.

— Это мы еще посмотрим… — Она встала и лениво потянулась, отряхнула изношенную одежду. — Да, не о таких нарядах я мечтала. Ну-ка…

Внезапно ведьма закружилась на месте, подняв настоящий вихрь, которому бы позавидовал и Хёльмвинд. Когда ураган стих, на его месте стояла девушка в новом, богато расшитом платье, сияющем золотом. Часть волос была убрана в тугие косы, украшенные нитями жемчуга. На ногах чародейки красовались тонкие туфельки из нежнейшей белой кожи.

— Так-то лучше, — довольно заключила она и добавила с кривой ухмылкой: — Я бы и тебя приодела, да боюсь, в нынешнем облике туалеты тебе ни к чему.

Словно по волшебству, колдунья достала изящное зеркальце, инкрустированное янтарем, прямо из воздуха и полюбовалась своим отражением. Колючий венок с ее головы никуда не исчез. Руки все так же опутывал терновник.

— Что происходит, Изольда? — Таальвен устал ждать.

При звуке этого имени она скривилась и ядовито зашипела:

— Не зови меня так! Я — владычица Тьер-на-Вьер — терновая ведьма!

— Твое имя — Изольда Северин, — мотнул головой волк. Он не боялся призрачной незнакомки, хотя шерсть на загривке от ее присутствия приподнялась сама по себе.

— Пока… — убедившись, что он не трепещет от ужаса, процедила она. — Очень скоро сила девчонки ослабнет, и я займу ее место.

— Ты — и есть она. Вы с ней — одно целое!

— Заблуждаешься, проклятый. Я — древняя сила, которой сотни и сотни веков. Неизменно я вторгалась в жизни юных девушек, ломая их судьбы, подчиняя себе. И теперь пришел черед северинской принцессы.

— Тебе только кажется, что ты бессильна перед древним волшебством, расколовшим твою жизнь, Изольда. На самом деле оно всегда обитало в твоей душе, и ты способна управлять им так же, как оно тобой.

— Ха-ха! — рассмеялась ведьма. — Она не слышит тебя. Ее здесь нет.

— Тогда кого же я вижу перед собой?

— Упрямый болван! — вскипела колдунья. — Мало тебе проклятия, которое наложила девчонка?

И, почуяв, что попала в точку, заговорила, как одержимая.

— Да-да, можешь не скрывать от меня своих сумрачных тайн. Я знаю, кто ты, Лютинг Вестильд Таальвен Валишер Мак Тир, и позволяю говорить, о чем только пожелаешь. Более того, я сама поведаю тебе правду!

Она закружилась вокруг костра, хохоча во всю глотку.

— Это ведь Изольда Северин околдовала тебя, принц, превратила в зверя, обрекла скитаться по лесам в волчьей шкуре без надежды рассказать хоть кому-то о своей беде!

Ведьма метнулась к крепко спящей принцессе и склонилась над ее зеленой постелью.

— Только погляди на это нежное личико. Как девочка, которую обещали тебе в жены пять лет назад, осилила сотворить столь страшное колдовство?

Таальвен Валишер подавил неотвратимое желание вскочить и встать между Изольдой и ее туманной копией.

— Пусть ты это сделала, — безупречно владея голосом, ответил он. — Я готов простить любой твой проступок.

— Откуда такое великодушие? — Потеряв интерес к девушке, колдунья направилась к волку. — Никак чертовка околдовала тебя.

Она умилилась собственной шутке и подсела к костру. Волк продолжил спорить.

— Каждый может ошибиться однажды. У тебя храброе сердце и душа, способная на любой подвиг ради тех, кого любит…

— Чушь! — сердито перебила чародейка, и терновая ветвь обвилась вокруг ее талии. — Ты не понимаешь до конца, какую судьбу мерзавка тебе уготовила. Погляди же, владыка Приморского королевства!

Она указала пальцем в костер, и в пламени заплясали неясные образы. Очертания вспыхивали и гасли, складывались в обманчивые картинки, которые с треском таяли.

— Вернуть человеческое обличие, Лютинг Мак Тир, ты сможешь, только если высокородная дева добровольно согласится стать твоей женой. И не когда-нибудь, а до конца этого года. Иначе так и останешься зверем. Жаль, что рассказать о проклятии ты не сможешь. А то бы нищая дворянка могла выйти за тебя, соблазнившись богатством и троном. Но вряд ли найдется полоумная, которая пожелает разделить брачные узы с волком, не зная, что он снова станет человеком. Но и это не самое страшное… — Голос терновой ведьмы задрожал от нетерпения. — Если спустя год ты не найдешь жену, принц Лютинг, то обратишься в настоящего зверя, лишенного умения говорить, памяти и разума…