Заред машинально схватилась за лук, понимая, что все равно не успеет. Какой бы быстрой и меткой она ни была.

Сделав точный выстрел, спасший Дэмиену жизнь, Эрол торопливо перезаряжал арбалет. Но от волнения получалось у него это плохо, пальцы не слушались, болт не ложился в желоб.

Лоуренс вскинул арбалет и, не метясь, нажал спуск. Тяжелый снаряд вошел хозяину горного логова чуть ниже правого уха. Хищник зашатался и медленно осел.

Заред опустила лук и облегченно выдохнула. Она покинула укрытие и побежала к охотникам. Ей жуть как хотелось поздравить Дэмиена, восхититься отвагой Эрола и наконец-то увидеть ревуна вблизи.

За девушкой, как тень, двинулся Роган. Интересовал ли его ревун, или преследовал здоровяк другую цель, Заред не знала, да и не сильно над этим задумывалась. Хочет хвостом ходить – ну и пускай себе ходит.

Возле поверженных гигантов уже толпился народ. Охотники единодушно сошлись на том, что рослый зверь – самец, а «маленький» – это самка.

Заред присела на корточки и осторожно погладила одного из ревунов по шкуре, того, что был помельче. Тело животного еще не остыло, ворс на ощупь оказался густым и мягким. Совсем иным, нежели у лоборога. В Лайене про рогатого лесного хозяина говорили, что лучше дерево обнимать, чем гладить лоборога, и Заред не раз получала возможность в этом убедиться.

– Проверьте пещеру, – приказал Слим. – Нет, постойте, я сам, – передумал он неожиданно и, держа взведенный арбалет перед собой, шагнул в темноту звериного логова.

В глубине кто-то негромко зарычал, но не так низко и раскатисто, как взрослый самец или самка. Рык быстро сменился жалобным воем, и вскоре все стихло.

– Детеныши остались, – пояснил Слим, покинув логово. Распорядитель стер с меча кровь и убрал оружие в ножны.

– Хорошо стреляешь, – похвалил Эрола Дэмиен. – Если бы промахнулся, мои кишки с камней бы отскребать пришлось.

Дружище! – громогласно объявил Дэмиен. – Беру всех в свидетели: отныне разрешаю тебе кидаться в меня, чем душа пожелает. Ну разве что, когда надумаешь запустить бутылкой, постарайся не попасть в голову, – в шутку предупредил он Эрола.

Намек на недавнюю ссору вызвал у охотников взрыв хохота. Юноша покраснел и виновато произнес:

– Да я и не собирался.

– И ты на меня не держи зла, – воскликнул Дэмиен и сгреб Эрола в охапку.

Став невольной свидетельницей примирения, Заред заулыбалась.

– Хватит лобызаться, – строго произнес Слим. – А то еще дети появятся.

– Не-е-е, – протяжно отказался Дэмиен, – мне детей Джулия нарожает. Осталось-то всего до зимы потерпеть. Деньжат я скопил, заживем как люди, – поделился радостными мечтами стражник.

Слим дождался, когда Дэмиен закончит изливать душу, и обратился к охотникам, будто вновь приветствовал их в амфитеатре:

– Сегодня Флэа проявил щедрость, одарив нас богатой добычей. А кто мне скажет, чем должны отплатить Богу мы?

– Беречь и хранить его дары, как любимую жену, – дружно ответили люди.

– Тогда кладите туши на носилки и несите в лагерь. Немного передохнем – и к дому. Не забывайте, нам еще серпохвостов нужно настрелять.

Подробность про то, что жена обязательно должна быть «любимой», показалась девушке неуместной, но на то они и мужчины, подумала Заред, чтобы видеть все иначе.

* * *

Ничто не предвещало изменения погоды, когда небо заволокло тучами. Речной камыш, тронутый прикосновением ветра, зашелестел, затрепетал, словно пытался о чем-то поведать – робко, вполголоса. Дождь возник из ниоткуда; тяжелые капли вязли в густой траве или, звонко стуча по водной глади, превращались в тысячи куполообразных пузырей, расходящихся неровными кругами. Небеса извергли потоки воды и успокоились; вновь засияло солнце.

– Привал! – разлетелся над головами окрик Слима.

Лошадей в лагере не держали с того самого дня, когда от неизвестной болезни за неделю издохли все до одной. С тех пор тяжести таскали на деревянных носилках, катали на тачках или возили на телегах, «примеривая» лошадиную упряжь по очереди. Вот и сегодня, отправляясь на охоту, стражники захватили двое сколоченных из досок носилок, которые прогибались под тяжестью обоих ревунов и десятка серпохвостов. Людям требовался отдых, и распорядитель принял, как считала Заред, совершенно здравое решение отдохнуть.

Девушка в изнеможении опустилась на землю и от нечего делать стала наблюдать, как Эрол пытается разжечь костер. Юноша натаскал хвороста, бросил поверх несколько толстых сучьев и застучал кресалом по лезвию кинжала. Вспыхнув на миг, искры быстро гасли. Раздосадованный неудачей, паренек вытащил из сумки бутыль и плеснул из нее на сложенные шалашиком ветки.

– Не переусердствуй, Эрол, – подошел к юноше Лоуренс. – Тебе поручили разжечь костер, а не устраивать пожар. Ну-ка покажи, что ты там плещешь?

– Что надо, то и плещу, – с обидой в голосе ответил юноша. При этих словах огонь наконец-то вспыхнул, Эрол торопливо подкинул в костер охапку хвороста, и в небо повалил столб густого горького дыма. Юноша сделал неосторожный вдох, закашлялся и подал в сторону; глаза его слезились. Стараясь унять резь, он принялся тереть их костяшками пальцев.

– Ну и ну, – укоризненно покачал головой Лоуренс. – И чему тебя только в ополчении учили?!

Молодой стражник сделал несколько глубоких вдохов и, как только жжение в груди утихло, недовольно проговорил:

– Да уж точно не костры из сырого хвороста разводить.

Лоуренс по-доброму усмехнулся, и от морщин его лицо стало похожим на печеное яблоко.

Наконец огонь взял свое, и языки оранжевого пламени слились в причудливом танце. К костру стали подтягиваться люди. Кому не хватило мест возле огня, рассаживались неподалеку. Низенький приземистый человек с проплешиной на макушке выстругал две рогатины, воткнул их с противоположных сторон огненного круга и закрепил в развилках прочную ветку. Двое охотников, захватив котел, пошли к озеру.

Когда вода закипела, охотники покидали в нее мелко порезанные куски птичьего мяса, приправили кипяток неполной пригоршней крупной соли и сушеными ягодами гоблина.

– Ло, пока варится мясо, может, расскажешь что-нибудь? – обратился к статному широкоплечему человеку Дэмиен. – Кто как не ты у нас лучший рассказчик!

– Что же тебе рассказать?

– Среди твоих историй нет скучных.

– Ладно, так уж и быть, – согласился Лоуренс и тут же огорошил всех неожиданным вопросом: – А многие ли из вас знают, что несколько лет назад в Солине стоял не один бордель, а целых два?

– Что-то такое слышали, – подтвердили охотники.

– И что же вы там слышали?

– Про то, как какая-то девица отравила вельможу. Обокрала его до нитки и той же ночью сбежала.