Дома он нашел письмо от господина Дюверне, он может наследующий день в одиннадцать часов прийти в Эколе Милитер. Уже в девять часовКальзабиги прислал большой лист с полным исчислением лотереи. Эти подробныеисчисления вероятностей были для Казановы счастливым попаданием. Он пошел вЭколе Милитер, где тотчас по его появлении началась конференция.Председательствовать попросили д'Аламбера собственной персоной, как великогоматематика. Шарль Самаран утверждает, что и Дидро написал проспект для этойлотереи.

Конференция продолжалась три часа. Вначале полчаса говорилКазанова. Потом все остальное время он с легкостью опровергал все возражения.Восемь дней спустя появился декрет.

Ему дали шесть лотерейных бюро с годовым содержанием вчетыре тысячи франков, выделяемых из дохода лотереи. Эти суммы соответствовалиналогу с капитала в сто тысяч франков, которые он мог выплатить лишьотказавшись от своих бюро. Казанова тотчас продал пять бюро по две тысячифранков. Шестое он весьма роскошно обставил молодому итальянцу.

Назначили день первого тиража и объявили, что выигрыш будетвыплачен через восемь дней в главном бюро. Так как Казанова хотел привлечьлюдей в собственное бюро, он объявил, что двадцать четыре часа после тиражабудет возвращать деньги за невыигрышные билеты. Это дало ему массу клиентов иумножило его доходы; тогда он получал шесть процентов с выручки. Его перваявыручка составила сорок тысяч франков. Через час после тиража выяснилось, чтоон должен получить семнадцать-восемнадцать тысяч франков комиссионных. Общаявыручка составила два миллиона, власти получили шестьсот тысяч франков. Лотереязавоевала добрую славу. Кальзабиги сказал, что Казанова достоин первой ренты всто тысяч франков. При втором тираже Казанове пришлось занять денег длявыплаты, так как именно у него кто-то вытянул главный выигрыш.

Казанова всегда носил лотерейные билеты в карманах, которымиподкупал знакомых в больших домах и в театральных фойе. Другие получателидоходов с лотереи не входили в хорошее общество и не ездили, как он, в богатыхкаретах, что является преимуществом в больших городах, где каждого ценят попроизводимому блеску. Его роскошь открывала повсюду все входы и давала кредит.В актах комитета Эколе Милитер его имя не упомянуто, но Шарль Самаранподтверждает, что Казанова был одним из устроителей лотереи.

С 15 сентября 1758 года и в течении 1759 года многочисленныесудебные документы характеризуют Казанову как «Директора бюро лотереикоролевской Военной Школы». Однажды упомянуто его бюро на улице Сан-Мартен; вмемуарах он называет ее улицей Сен-Дени — ошибка Казановы или актов.

Казанова едва ли не месяц пробыл в Париже, как его братФранческо вернулся из Дрездена, где в знаменитой галерее он четыре годакопировал батальные полотна голландцев, особенно Филипа Вовермана.

На этот раз Франческо имел в Париже потрясающий успех.Фовар, который жил в одном доме с Балетти, писал по поводу салона 1761 года,что Франческо блистал в нем метеором.

Дидро писал: «Воистину, у этого человека много огня, многоотваги, великолепный цвет… этот Казанова… — великий художник!»

Королевская академия, отклонившая его 22 августа 1761 года,купила одно из батальных полотен и приняла его в члены 28 мая 1763 года. Втридцать шесть лет это была слава. И за последующие двадцать шесть летФранческо заработал миллионы!

Джакомо побывал с братом у всех друзей и покровителей.Внезапно Франческо влюбился в Камиллу Веронезе и женился бы на ней, если бы онабыла ему верна. Ей назло он женился на фигурантке с безупречной репутацией избалета Итальянской комедии Мари Жанне Жоливе, которая от своего любовника,управляющего церковным имуществом, получила прекрасное приданное и впоследствиичерез него же — множество покупателей картин своего мужа. Брак оказалсянесчастливым. Джакомо писал о любимом брате: «Небо отказало ему в способностислужить ей мужем, а она имела несчастье любить его, несчастье, говорю я: потомучто она была верна».

Через два года после ее смерти «художник короля» женился наЖанне-Катарине Деламо, двадцатишестилетней женщине с двумя детьми и оченьбольшим приданным от графа Монбари, ее любовника в течении восьми лет, которыйвскоре стал военным министром и устроил супругу бывшей метрессы квартирусвободного художника в Лувре. Но и этот брак оказался несчастливым. Об этомДидро писал некоторым критикам, что было опубликовано впервые после его смерти.

Франческо во многих отношениях напоминал старшего брата, унего тоже был талант, ведь все семейство было настоящей семьей художников; ихтретий брат, Джованни, художник и директор академии в Дрездене, учитель ИоханнаИохима Винкельмана и Анжелики Кауфман, также обладал достаточным талантом, омногообразных талантах матери лучше помолчим.

Однако, Франческо, как и Джакомо, любил отборную роскошь, онбыл до бешенства расточителен, он жил как большой господин, как и Джакомо сготовностью подписывая множество векселей и попадая в руки зачастую тех жеростовщиков, что и брат. Хотя за картины и картоны, которые он готовил дляковровой мануфактуры в Бовэ, он получал наивысшие цены, его долги и затруднениявсе увеличивались, пока Джакомо во время своей последней напрасной попыткиутвердиться в Париже, как говориться, похитил брата у жены и кредиторов. Онзанялся тогда конверсией долгов брата с большим усердием и ходил к финансистам,герцогам и другим миллионерам, чтобы пристроить картины брата.

К этому времени Франческо имел международный успех. В 1767году в лондонском «Свободном обществе художников» он произвел сенсацию«Ганнибалом в Альпах». Позднее императрица Екатерина II заказала ему написатьпобеду русских над турками для дворца в Петербурге. Принц Астурин тоже покупалего картины.

В 1783 году Франческо поселился в Вене, где нашел протекторав Каунице, в компанию которого он входил и от которого получал много денег нетолько как художник, но и как maitze de plaisir (распорядитель развлечений).

Франческо жил в Кайзергартене на Видене, содержал трехлошадей, шесть колясок и мадам Пьяццу. После смерти Кауница кредиторы Франческов 1803 году устроили ему конкурс. Но еще до его открытия он умер в своемпоместье в Модлинге 8 июля 1803 года. Его многочисленные полотна — битвы,лошади, ландшафты, портреты и жанровые сцены — все еще находятся в частныхсобраниях и музеях в Дюльвихе, Бордо, Лине, Париже, Руа, Ленинграде и Вене.

В марте 1787 красивый молодой человек принес ящик со всемиманускриптами Казановы, который он когда-то получил от госпожи Манцони, вместес ее рекомендательным письмом. Это был двадцатитрехлетний граф Эдоардо Тиреттаиз Тревизо, где во время карнавала растратил порученную ему ссудную кассу идолжен был бежать. У него было лишь два луидора, одежда на теле, железная воля,с которой он был уверен, что далее будет вести жизнь порядочного человека, иникаких талантов, кроме того, что немного играл на флейте.

Казанова обещал помочь вступить ему на правый (то естьплохой?) путь и отдал ему свой черный костюм.