Враги друг другу, во всяком случае один, девятый эрл Спенсер. Сэмми, который, как и большинство жителей Королевства, верил, что солдаты в северных лесах сражаются, чтобы ему, Сэмми, жилось сытнее и безопаснее.

И да, когда придёт его черёд, не сомневалась Молли, её приятель не поколеблется выстрелить в ту же Таньшу.

Потому что «варвары». Потому что «магия». Потому что, как сказала как-то госпожа Старшая, в Королевстве слушали «дурных советов». А дурные советы, они, как известно, от дурных советчиков.

– Там впереди опасность, – мрачно объявил лорд Спенсер. – Я чувствую.

– Да уж конечно, не курительная Пушечного клуба, – съязвила Ярина.

Лорд Спенсер уже раскрыл рот, готовясь ответить, без сомнения, столь же язвительно, – но Молли вскинула руку, и все замолчали.

– Я пойду вперёд, – негромко сказала она. – И вы, ваша светлость господин граф. Всеслав – следующим. Волка – замыкающей. Ярина, пригляди за Сэмми, пожалуйста. Он мой друг.

Даже в неярком свете магического огонька Молли увидала, как покраснел от смущения мальчишка.

– Да уж пригляжу, – объявила Ярина, на удивление не став спорить. – Эй, приятель! Ты как, Сэм, значит? Ну, будем знакомы. Ярина. Что, не выговорить? А ты постарайся. Как в котлах «Ярроу» произносится.

– Йа… рина?

– Во! Молодец! – Девчонка лихо хлопнула Сэмми по плечу. – Не трусь, со мной не пропадёшь!

Лорд Спенсер стоял рядом с Молли. Посматривал на неё искоса, лицо чуть подрагивало, по резким чертам проскакивали быстрые тени.

– Мисс Моллинэр… – начал он вполголоса.

– Вы можете ощутить магию, мой лорд?

Тот неожиданно улыбнулся, почти что по-человечески, а не как благородный нобиль Империи, девятый эрл Спенсер.

– Если бы я – или любой другой пэр – мог это сделать, не потребовались бы никакие камеры, моя милая мисс.

– Но вы же чувствуете… чувствуете, да?

Лорд Спенсер кивнул.

– Но это не магия, мисс. И не её отсутствие, то, что в вас… в определённые моменты. Это… предвидение. Предвидение того, от чего мы сами, пэры, спасались… как герцог Норфолк.

– Выпивая силу умирающего… – прошептала Молли. Она не смотрела на Спенсера, только вперёд, на медленно сдвигающиеся стены тоннеля, довольно круто уходившего вглубь.

– Выпивая силу умирающего, – сухо сказал лорд. – Умирающего мага, если быть точным.

– И вы живёте… вечно? – вырвалось у Молли непрошеное.

Тонкие губы скривились. Усмешка вышла и злая, и ядовитая.

– Нет, мисс. Личности, подобные маркизу Дорсету, уверяют всех, что работают над этим. Что ещё немного, ещё чуть-чуть – и нобили Империи станут властвовать не только над градами и весями, но и над жизнью со смертью. Но… последний шаг у них никак не получается. Впрочем, и без него эффект значительный. Герцогу Норфолку, скажем, недавно стукнуло четыреста. Неплохо, правда? Впрочем, каждое последующее… гм… омолаживание обходится всё дороже и держится всё меньше. Так что старик, увы, долго не протянет, несмотря на все обряды и подобное.

Молли очень хотелось спросить про Кейти. Просто вот очень-очень, но отчего-то она понимала, что сейчас поистине не время.

Есть вещи, к которым не готов даже лорд Спенсер.

– Только не вздумайте читать мне нравоучения, мисс Моллинэр, – прошипел вдруг господин граф, внезапно нагибаясь к девочке. – Этого я не потерплю. Мы вместе попали в переплёт, вместе надо выбираться, а рассуждать о высоких материях станем потом. Согласны? По рукам?

– По рукам, – кивнула Молли.

Огонёк плыл перед ними, озаряя старый тоннель. Местами попадавшаяся кирпичная кладка исчезла полностью, теперь это были скала и плотно спрессованная почва.

И ещё становилось теплее. Заметно теплее.

– Мисс Моллинэр, – негромко заговорил лорд Спенсер, сощуриваясь. – Вы осознаёте, что выхода впереди может и не быть? Что тоннель ведёт вниз и мы доселе не встретили ни единого ответвления к поверхности?

Молли молчала.

Здесь душно, темно и страшно. Слабо дрожит свет огонька, давит нависающая толща земной плоти. Шаги приглушены, они словно крадутся, боясь потревожить неведомое зло, затаившееся в глубине.

Живое железо в Норд-Йорке, огнистая тень на зачарованной дрезине… призраки совсем иного мира и иной жизни, мелькнувшие перед Молли; сейчас она шла навстречу чему-то подобному, странному, невозможному и, конечно же, опасному. Позади остались не меньшие опасности, хоть и уже известные. И если тогда, в Норд-Йорке, она могла выбирать, куда идти, то сейчас выбора не осталось.

Воздух спёрт. Хорошо ещё, что он тут вообще есть, что им можно дышать – сколько писали газеты о несчастных случаях в угольных шахтах, об отравлениях газом метаном, о его же взрывах, уносивших десятки жизней.

Но самое главное – Спенсер прав. Им не подняться на поверхность, пока они не спустятся… до самого дна.

И она должна всех вывести, как положено volshebnitze.

Вол-шеб-ни-це, с досадой на саму себя повторила она ещё раз, уже на языке госпожи Старшей.

Тоннель идёт вниз, но ничего. Загадками, кто проложил его и зачем, она займётся позже.

– У нас нет воды, мисс Моллинэр, – негромко сообщил лорд Спенсер. Сообщил хладнокровно, как и положено истинному джентльмену. – Мы продержимся самое большее трое суток, ваш юный друг Сэм и того меньше. Может, пробить?..

Молли молча покачала головой. Но Спенсер не унимался.

– Почему, мисс? Вы же можете. Вы настоящий магик.

– Не пробью, – сквозь зубы ответила Молли. Лорд мешал, очень мешал – настроиться, ощутить едва уловимую волну, понять исходящее из глубины; сколь угодно страшное, но – доступное пониманию.

Так, во всяком случае, она надеялась.

Она остановилась. Живое железо Норд-Йорка, огнистая тень… всё это должно было подтолкнуть к разгадке, но та упорно не давалась, словно перемазанный машинным маслом крошечный болтик.

Дикая магия, свободная магия, никому не подчиняющаяся магия. Всё дело наверняка в ней, но… почему? Молли вновь, в который раз с досадой и злостью на себя подумала, насколько же мало знает о природе собственной силы – не успела научить госпожа Старшая, как ни старалась, а не успела. Front не мог ждать.

– Ваша светлость… – Она всё-таки не могла не спросить. – Что… с Кейти? Зачем она здесь?

Лорд Спенсер скривился, словно лимон надкусил.

– Мисс Моллинэр. Давайте выберемся отсюда, и, клянусь честью, я отвечу на все ваши вопросы. Но предупреждаю, ответы мои вам не понравятся.

Холод пробирал Молли до костей. Ухмылка лорда Спенсера казалась вымученной, злой, через силу, словно ему самому хотелось сказать совершенно иное.