– Возможно, это чья-то самодеятельность, – покашлял Лопухов. – У меня есть на примете несколько кандидатур, но потребуется время… Уничтожить организм не представляется возможным, за выходом из колодца приглядывают адмиралтейские. Это спровоцирует столкновение, понимаете? А у нас тут, на первом плане, почти нет сил.

– Да, плохи ваши дела, – с наслаждением протянул Керменштекз, оторвавшись от своей трубочки. – Что ж, значит, пусть вылезает. Может, его Войцеховский уничтожит… Мне какое дело? Я закрою колодец, и все. Только я вот подумал: а если туда прямо сейчас еще кто-нибудь вползет?

– Маловероятно, – отверг это предположение Лопухов. – Адмиралтейские наложили заклятье невидимости, да еще отталкивающее, так что случайно никто не свалится. Даже муравей там не окажется.

– Муравья я могу вычистить с орбиты… А вот темных, например – нет. Ладно… – сириусянин опять забулькал. – Что вы думаете, Лопухов, выкинут вас с первого плана? Тогда обречена и нулевка. Насколько я знаю, там все еще сидит Юрий, а ведь рискует. Говорят, когда хоза отрубают, ему плохо приходится, а?

Лопухов вспомнил полубезумного Феликса, «отрубленного». Ближайшее его отражение жило через план, не оказывая на это тело никакого влияния. Феликс жил как простой, на подачки со стороны более счастливых коллег, и ему действительно приходилось плохо. Видимо, душе не нравилось такое положение вещей… И сириусянин прав, если падет Москва-1, то все оставшиеся ниже будут отрублены. Точнее, сперва они будут отрублены, а потом уж падет Москва-1.

– Еще повоюем, – процедил он сквозь зубы. – Триста лет боремся.

– Как же так вышло, что Петр набрал такую власть? – живо поинтересовался сириусянин.

Москвича стал раздражать этот разговор. Сидит, тянет какую-то мерзость, издевается… Мерзкий семипалечник.

– Петр – удачливая проститутка! Его выкинули, а он стал брать любые контракты. Европа, Кавказ, Балканы – везде. Ему сказочно везло, он уцелел, вот и все. И весь Петр Великий, будь он неладен!

– Согласитесь, что везение приходит не ко всем, – ухмыльнулся сириусянин. – Надо обладать некоторыми… Эээ… Качествами. Вот у нас на Сириусе говорят, что удача любит блэро. Я – блэро, это очень уважаемая, высокая каста. Мы уже более двух миллионов лет выполняем функцию охраны самого Императора, мы…

– Знаете, господин Керменштекз, мне пора.

Лопухов встал и поклонился. Однако встал и сириусянин.

– Я хочу задать вам один вопрос. Меня уполномочили его задать. Можете не отвечать…

– Я слушаю, – внутренне напрягся хоз, глядя в холодные глаза инопланетянина.

– Сириусянин когда-нибудь отражался в зеркале Грохашша? Что произойдет, если… Если это произойдет, простите за тафтологию.

– Так вот зачем вы здесь, – через силу улыбнулся Лопухов. – Прощайте. И берегите себя.

– Что ж, это тоже ответ! – Керменштекз опустился в кресло. – Прощайте, дружочек, рад был с вами пообщаться. Только помните, что кроме меня колодец закрыть некому!

Ничего не ответив, Лопухов вышел из потайной комнаты и плотно прикрыл за собой дверь. После этого он направился не к выходу, а на поиски хозяйки заведения. Без магии это оказалось не такой уж простой задачей, но наконец он заметил семенящую по коридору низенькую полную фигуру.

– Манана! – окликнул он ее.

– Здравствуй, уважаемый! – гадалка сверкнула двумя рядами золотых зубов. – Что случилось с тобой? Захворал?

– Слушай меня! – хоз грубо схватил старуху за плечо и тряхнул. – Посылала кого-нибудь в колодец? Посылала? В глаза смотри!

– Что ты, соколик? – искренне изумилась Манана. – И не думала даже. Зачем мне этот колодец? Торчит на нулевом плане едва ли не под самыми окнами, уж закопал бы его кто… А я никого не посылала! Я и не знаю, куда он ведет.

– Манана, ты бы лучше не играла в наши игры, – отпустил ее Лопухов. – У тебя есть задача? Выполняй. К вечеру справишься?

– Будет готово, – закивала гадалка. – Да ты бы зашел, посмотрел… И защитил бы меня от Войцеховского этого, а? Бил меня, вот до чего дошел, бандит! Страшно.

– Не бойся, будет нужно – прикроем. А ты пока делай что должна. Но больше никуда не лезь, предупреждаю! Юрий тебе доверяет, ему Грузин за тебя поручился, но его доверие и потерять легко. Кто тогда тебе поможет? Войцеховский?

– В мыслях не было! – быстро перекрестилась Манана.

– Смотри!

Когда хоз ушел, Манана пожала губы и быстро прошла в соседнюю комнату. Сидевший в углу рослый рыжий парень поднялся.

– Иди, зажги солому. А потом на коня – и из города. Я пришлю весточку.

Хозы не нуждаются ни в пище, ни в крове – если, конечно, не считать верхнего из достигнутых планов, где хоз бессилен. Но отражения не единственный их интерес. С помощью магии можно получить все, кроме власти. Потому что на каждый кусочек власти приходится очень много ртов.

«Грузин, отдай один должок. Ударь сейчас Войцеховского,» – такое сигнал послала Манана высокому покровителю.

Окрестности Москвы-2 (скГ)

17 августа, день

Белка сумел уйти из города, не познакомившись в очередной раз с полицией. А этого действительно не стоило делать – ну, раз исчез из закрытой камеры, два… Не только же идиоты там работают? Тем более, что информация может попасть к ванам, тогда мало не покажется. А уж что выйдет, если среди полицейских появится огромная фигура Ник-Ника, в форме, шлеме с глухим забралом и пистолетом на поясе, бродник мог себе представить.

Поэтому Белка без малейших колебаний перерезал бы Бетти горло, не сумей она достаточно быстро перебирать своими тонкими ножками. Но китаянка старалась, до крови прикусив губу. Ведь она была хозой, а хозы любят жизнь куда сильнее обычных людей. Выпрыгнули оба метров за двести до платформы, точнее, Белка столкнул хозу, а уж потом прыгнул сам. Он тоже не устоял на ногах, полетел кубарем, сильно ободравшись, но Бетти появилась почти сразу.

– И дальше не убегай, – одобрил ее поступок бродник, хватая за менее поврежденную руку и устремляясь к стоянке роботакси.

Заблокировать электронных водителей никто не догадался, и вскоре они уже мчались прочь из Москвы, на север. Белка с ума сходил от волнения, очень боялся появления хозов, поэтому всю дорогу кричал какую-то чушь и исцарапал ножом все горло китаянки. Бетти мужественно вынесла весь концерт, а спустя двадцать минут пути бродник почувствовал, что Границы Власти города остались позади. На этом плане транспорт ездил быстро.

– Смена маршрута! – обратился он к роботу. – Остановиться через сто метров.

– Зачем? Тут ничего нет, лес один, – насторожилась Бетти.

– Разве это – лес? Не бывала ты в настоящем лесу, крошка!

Вообще-то, Бетти выглядела раза в два старше Белки, но он не переносил на хозов человеческое представление о возрасте. Хоз может выглядеть так, как пожелает, и уж в любом случае прожил больше, даже если имеешь дело со сверстником. За ними, хозами, не угонишься – ты делаешь шаг, а они как минимум два.