С тех пор эсеровский терроризм как-то сошел на нет. С Корниловым тоже не вышло. А потом… Большевики его подло втоптали в грязь. Он ведь не был сотрудником охранки. А они, мало того, что навсегда подпортили репутацию, так и обрезали источники финансирования. Вот теперь, казалось, снова есть шанс — повоевать против большевиков.

Но и тут получалось не слишком. Расчет был на Пилсудского. Савинков с ним вместе учился — и понимал психоз поляков — «Польша от можа до можа». Но иметь желания и иметь возможности — это разное дело. Немецкая Польша так и оставалось немецкой. В австрийской Польше воевали украинские националисты. Пилсудский рассчитывал, что под его руководством немцы стали создавать отряды для войны с Россией. Но немцы тоже были не дураки. После заключения мира с Россией немцы эти самые отряды разоружили. А их членов отправили в концлагеря. Так что от Пилсудского помощи ждать было нечего. Хотя, кое-какие деньги он подкидывал. На них и содержались отряды Булак-Балаховича.

Теперь Савинков провозглашал идею «третьей революции». Дескать, пора крестьянам подниматься против большевиков. И восстания-то шли. Правда, не в том размахе, каким хотелось бы.

И тут Савинков почуял опасность. Всё-таки он был подпольщиком, и это его чувство никогда не подводило. Савинков выбрался из дома и продвинулся в сторону огородов.

Федор Щусь победно ухмыльнулся.

— Ну, что газетчик, повоюем?

Андрей Недогибченко, корреспондент РОСТА, промолчал. Он был боевым офицером, так что эта операция на него особенного впечатления не производила. Нет, махновцы воюют очень грамотно. Откуда у этих мужиков такое знание военного дела? Со второго курса Киевского университета Андрей попал в армию и дослужился до поручика. А потом вернулся домой — и понял, что никому-то он не нужен. Хорошо, что один приятель по Университету сумел прислониться к новой власти. Вот он Андрея и пристроил в киевское отделение РОСТА. И Андрей выполнял свою работу.

— Пошли! — Заорал Щусь.

Махновская конница ринулась вперед. Вслед за ним загромыхали тачанки. Они развернулись и стали прикрывать бойцов, которые смели охрану и ворвались в городок. Несколько тачанок на полном ходу вылетели на площадь возле костела и тоже приготовились к бою. Правильно, отметил Недогибченко. Если бы эти в костеле укрылись — хрен бы их оттуда достанешь. От! Из переулка выскочил какой-то тип с винтовкой. Андрей только и успел достать Маузер и влепить этому поляку. Или не поляку?

Между тем бой затихал. Махновцы зачищали дома.

Вот ведь дела. И что теперь писать? Что мы воевали на чужой территории? А впрочем, ребята с кем шел, с кем подгоняли тачанки и расстреливали эту мразь — ведь повстанцы-анархисты. Они государственных границ не признают. Что теперь надо? Найти телеграф и сообщить об удачной атаке возмущенного украинского народа. Хотя, если честно, махновцы говорили совсем на ином языке, которого тут не понимали.

* * *

Части особого назначения, ЧОН, коммунисты придумали и без меня. Нам оставалось только включить нашу пропагандистскую машину. В чем идея ЧОН? В том, что коммунисты и комсомольцы учатся воевать без отрыва от производства. И если надо — берут винтовочки и вламывают тем, кому Советская власть не нравится. А ведь именно из ЧОН выросли войска НКВД. Которые с фрицами сражались до последнего патрона.

Вот и мы завели шарманку на тему, что если коммунист или комсомолец не умеет держать в руках оружие — так он полное чмо. Маяковский такие плакаты нарисовал — только держись. Я не очень помню, как в той истории, но в этой мужик он был конкретный.

Кстати, меня поразила особенность этих людей. Мы, в общем, жили паршиво. Всякие либерасты в моем времени визжали, что, дескать, вожди обжирались, пока народ голодал. Но я вот таких не видел. Нет, мы не голодали. Но конина, может, татарам и другим братским народам и нравится, но мне довольно быстро надоела.

Но что делать? Жри, что дают.

Так вот, о творческих людях. Мне уж с ними много довелось общаться. Ни Маяковский, ни Есенин ни остальные не требовали от меня денег, пайков и тому подобного. Они говорили только о литературе. Им было плевать, где они живут и что жрут. Нет, я рад, что попал в это время. Тут живут Люди. Настоящие. Собственно, тут-то я понял, почему в моем времени не врубаются в суть большевизма. Потому что маленькие. Ну не понять козявке психологии Людей.

Да, о Махно. В той истории именно приказ отправиться воевать с поляками привел батьку к очередной ссоре с Советской властью. Но там ведь Троцкий отдал приказ, хотя Махно ему никак не подчинялся. А я не Троцкий. Я с Нестором Ивановичем общался со всем уважением. Но главное-то иное. В моей истории Махно только и делал, что воевал. И ему очень хотелось создать свою анархическую местность. Но тут-то он уже этим делом наразвлекался по самое не могу. А он-то уж очень умный человек. Так что понимал — ничего из этой идеи не выходит. Так что ему оставалось?

Продолжаем наши игры

«В становлении большевицкого режима Сергей Коньков сыграл заметную роль. Этот человек, бандит и кровавый палач, никогда не скрывал своего презрения к демократическим ценностям. По некоторым сведениям именно он ввел в обиход слово „либераст“, который сегодня можно встретить в любой большевицкой газете. Он же ввел термин „информационная война“. Известна его фраза: „На войне как на войне. Главное — победить. Как — это уже детали.“»

Именно Коньков, человек без роду и племени, создал чудовищную медиа-империю, которая и до сих обрабатывает не только жителей России, но и всего остального мира.

Поклонники Конькова, которых, к сожалению, немало и в свободном мире, утверждают, что он никогда не допускал прямую ложь. Да, в своей «Памятке красному репортеру» он писал с присущей ему вульгарностью: «Никогда не врите. Помните, что вранье всегда можно разоблачить. И это нанесет удар престижу Советской власти, а вас будут считать лгуном. Но ведь есть разные способы рассказать о том или ином факте».

Вот в том-то и дело. Надо признать, что на лжи РОСТА, как и его преемника, ТАСС, уличить не удалось. Воспитанные Коньковым люди умели подавать любое событие так, как это было выгодно красным.

Коньков всегда презирал интеллигенцию. Он предпочитал подбирать кадры из малообразованных людей. Известна его фраза, сказанная наркому культуры Луначарскому:

«Мои ребята не читали Толстого и Достоевского? Так это и отлично. Этот бред вообще читать не стоит.