— Нет.

— А в течение целого часа, без перерыва?

— Да, — я пожимаю плечами, — иногда.

— А когда ты занимаешься глупостями со своей девушкой, ты не представляешь себе, что занимаешься этим с какой-нибудь другой девушкой?

— Нет.

— А ты никогда не будил соседей, потому что занимался глупостями слишком громко? — Мертвый мальчик говорит: — Кричал в процессе, и все такое?

— Нет. — Я качаю головой. Я немного смущаюсь, я не люблю говорить о таких вещах. Это все очень личное. Я забираюсь в кровать, а мертвый мальчик забирается ко мне в мозги и чувствует себя там как дома, а мне это не нравится, я хочу, чтобы он ушел. У меня в голове нет места для нас двоих.

— У тебя есть пакетик с таблетками и пакетик с презервативами. — Мертвый мальчик говорит: — Какой из пакетиков больше?

— Даже не спрашивай, — говорю. Я тут вообще ни при чем. И я не обязан ему отвечать на его дурацкие вопросы. А вот он пусть ответит на пару вопросов. А то считает себя самым умным. Вечно хвалится, что он все знает. И меня тоже знает. То есть он так говорит. Говорит, что он видит меня насквозь. И знает все, что я делаю, и все, что я сделал. И все время пугает меня, что случится что-то плохое, только не говорит, что именно. Но теперь это плохое уже случилось. Звездочка уезжает, этот дяденька, сопровождающий, забирает ее в специальную школу.