– Мы этого не сделаем. Скажи мне, что мы этого не сделаем.

«Этот голос. Его голос».

Когда Наташа открыла глаза, ее брат Алексей (неважно, видела ли Ава его душу или это было что-то другое) сидел за столиком напротив нее.

– Собираешься совершить преступление? Вот в чем все дело? Планируешь преступление?

Волосы Алексея были растрепаны. Кожа – загорелой. Глаза – цепкими и яркими. Он был таким, каким Наташа его запомнила, таким, каким они с Авой любили его, таким, каким он гулял с ними по улицам Стамбула, таким, каким он пошел воевать за них.

Сейчас он был одет в тренировочный костюм ЩИТа, словно все еще был одноклассником Авы. Человеком, у которого было не только прошлое, но и будущее.

Алексей оглядел себя.

– В самом деле?

Наташа поняла, что улыбается ему в ответ, несмотря на всю странность момента.

– Рада видеть тебя. Я не была уверена в том, что ты придешь, – сказала Наташа, толкая свою чашку с кофе по окружности стола. Девушка смотрела на нее, будто не могла взглянуть на Алексея. Она слишком боялась, что сорвется прямо здесь, сидя в «Кофемании», в окружении меховых шапок.

– Ну что ж, когда в следующий раз кто-нибудь предложит тебе выбрать место для ланча, не называй Москву.

Наташа посмотрела на брата.

– Не знаю, что именно Ава делает для того, чтобы видеть тебя. Но я думала, что есть шанс, когда замечала твой мелькающий образ в моменты ваших разговоров, что я тоже тебя увижу. – Она пожала плечами. – С Авой или без нее.

– И? – спросил Алексей, подняв бровь. – Что же происходит, Таша?

Наташа нахмурилась.

– Я не могу этого объяснить, но думаю, что ответ находится в том здании. Все ответы. «Красный отдел», Иван, все остальное. То, с чем все это было связано изначально. В уравнении недостает одного человека.

«Она будет там. И я боюсь этого. Вот зачем мне нужен ты, только я не могу выразить это в словах. Даже человеку, которого больше нет».

– Елена Белова. – Алексей посмотрел за окно. – В «Верапорте»? Ты правда думаешь, что она имеет к этому какое-то отношение? Это что-то посерьезнее, чем просто связь с «Красным отделом»?

Его взгляд был сфокусирован на здании напротив. Все, что могла сделать Наташа, – это кивнуть. Она попыталась заговорить, но горло сдавило, и девушка прочистила его. Когда она вновь посмотрела на брата, то успокоилась; она успокаивалась, глядя на него, поэтому ей было нужно, чтобы сейчас он был рядом.

– Это я и собираюсь выяснить. Думаю, я просто... я нуждаюсь в человеке, который бы прикрыл мне спину, – сказала Наташа.

– Ты же знаешь, что это неправда, – сказал Алексей, глядя на Наташу. – Касается это Елены или кого-то еще. Ты никогда в этом не нуждалась. Ты сама прикрываешь свою спину. Но я рядом, если это поможет тебе чувствовать себя лучше.

Алексей выглядел почти разочарованным, и это показалось Наташе смешным, ведь на самом деле его здесь даже не было.

«Зачем я представляю своего собственного брата вернувшимся из могилы разочарованным? А не скучающим по мне. По своей единственной сестре. Что у меня за дурацкая фантазия?»

– Она не дурацкая. С тобой все в порядке. Это я. Я действительно нечасто куда-то выбираюсь, – сказал Алексей. Парень подался вперед. – И, конечно же, я скучал по тебе, Таша. Не говори глупостей.

Наташа улыбалась, глядя в окно на здание напротив.

– Это хорошо. Возможно, нам придется кое-что взорвать.

Алексей улыбнулся.

– Вот это другое дело.

Она щелкнула ручкой двери из проволочной сетки, за которой стояли мусорные баки. Если не считать того, что за ней пахло кислым молоком и испорченной капустой чуть сильнее, чем в центре Манхэттена, это был совершенно обычный подвал.

Парковка, мусорные баки, серверная комната. Лифты, выглядящие так, словно их строили настоящие профессионалы, поднимаются к офисным отделениям. Служебная лестница ведет вниз к котельной и вверх на крышу.

Наташа просмотрела список лифтов в медной рамке.

«Вот оно. “ВЕРАПОРТ”. Седьмой этаж».

Алексей стоял рядом.

– У тебя есть план или это будет стандартное «ворваться в комнату и вырубить плохих парней»?

Наташа искоса посмотрела на брата.

– Знаешь, я впервые не знаю ответа на этот вопрос. Я не знаю, что ей от меня нужно.

«Елена. Я знаю, что все исходит от тебя. Должно исходить. Иначе это никак не объяснить. Чего ты хочешь?»

– Это плохой знак, – вздохнул Алексей.

– Нет. – Наташа покачала головой. – Тогда как насчет того, чтобы ворваться и захватить их в плен, вместо того чтобы убивать? Просто для того, чтобы, знаешь ли, поговорить.

– С каких пор Наташу Романофф волнуют разговоры?

– Окей, допросить.

– А. Хорошо. Ты займешься допросом, а я-– делом. – Алексей подмигнул.

– Ты сейчас говоришь как Тони. Это пугает. По крайней мере, тебя избавили от многих лет работы с ним, ведь теперь ты... – Наташа замолчала, не договорив фразу.

– Мертв? – Алексей улыбнулся. – Все в порядке. Я ведь знаю, что случилось. – Парень поднял бровь. – Иначе вышла бы неловкая ситуация.

Внезапно дверь лифта открылась, и перед глазами Наташи и Алексея предстала пустая коробка с зеркалами.

– Ты нажимала на кнопку? – спросил он.

– Я думала, ее нажал ты, – ответила Наташа, сузив глаза.

Алексей поднял свои бестелесные руки.

– Прости. Я бы все равно не смог этого сделать.

Наташа бросила на брата вопросительный взгляд, тот пожал плечами. Они шагнули в лифт. Электронная панель над кнопками показывала, с какого этажа он прибыл.

С седьмого.

– У меня такое чувство, что это экспресс, – сказала Наташа, доставая из-за пояса «глок» и проверяя предохранитель.

– Жаль, что я не могу помочь чем-нибудь еще. – Алексей кивнул. – Но, по крайней мере, тебе не нужно бояться, что меня могут ранить. – Парень посмотрел на Наташу, и та грустно улыбнулась.

– Впервые, – сказала девушка.

Миновав шесть этажей, лифт зазвенел, замедлился и наконец остановился.

Створки дверей раздвинулись, и два героя шагнули в вестибюль «Верапорт Глобал Шиппинг»...

Или, во всяком случае, в то, что от него осталось.

Держа в руке пистолет, Наташа осмотрелась вокруг, хотя вряд ли в вестибюле кто-то был. Помещение было выжжено от пола до потолка. Большая часть внутренних дверей была взорвана, и лишь окна остались невредимы. В помещении было пусто, если не считать мусора и нескольких почерневших перевернутых набок стульев.