Хотя что говорить: Илье было у кого учиться. Насмотрелся, как они правят. Осталось лишь повторить. Жаль, конечно, что усы у него даже не пробились, но Илья от бати слыхал: князь Святослав с пятнадцати лет людей в бой водил. И сын его Владимир – тоже. Чем Илья хуже?

Вид у Кулибы с Неудачей был, прямо скажем, небодрый. Похмелье сказывалось.

– Свен, сколько у тебя людей? – первым делом спросил Илья.

– Тридцать два.

– Вчера я видел меньше.

– Одиннадцать в дозорах на тракте.

Илья бросил многозначительный взгляд на Кулибу, и тот покаянно склонил голову. Ну да, нурман о своей службе не забыл.

– Это хорошо. – Илья внимательно оглядел обоих. Да, глазки у соратников красные, морды опухшие…

– Юница! – гаркнул Илья.

В дверях появилась девка, выбранная им из предложенных Головешкой. Хорошая девка, румяная, сисястая, крепкая.

– Пива принеси!

– Мигом, мой господин!

Тусклые рожи кривича и нурмана просветлели.

Илья дождался, когда на столе появится кувшин, соратники опорожнят по кружке и в глазах у них прояснится.

– Сердечно благодарим, княжич! – Кулиба отер усы. – Слушаем тебя.

– Нет, это я вас слушаю, – возразил Илья. – Как так выходит, что тати вот уже пятую седьмицу на дорогах озоруют, а вы и в ус не дуете!

– Зря так сказал, княжич! – пробасил нурман. – Обидно сказал. Мы делаем, что можем!

– Это утешает, – кивнул Илья. – Особенно утешило бы купцов побитых, ежели б слышать могли.

– Что могли – делали! – проворчал Кулиба. – Дозоры по дорогам ходят, в селищах всех предупредили: о чужих людях, особо о людях подозрительных, немедленно мне весть слать.

– А отчего ты, Кулиба, решил, что тати селянам нашим чужие? – поинтересовался Илья. – Это ведь только здесь, в Морове, кривичи живут. А в прочих местах – те же радимичи. А если и тати их племени? Тогда это мы им чужие, а не они. И будут они не нас предупреждать, а их.

– Выпустить для острастки двум-трем кишки да в каждой деревне, – проворчал нурман. – Враз поймут, кого слушать надо.

– Не пойдет, – отмел Илья. – Это мои смерды. А потому карать буду только тех, чья вина доказана. Что еще делали, кроме дозоров?

– Обманки посылали, – сказал Кулиба. – Батюшка твой князь-воевода посоветовал.

– Что вышло?

– Да ничего. Покатались возы туда-обратно вот и всё.

– Они хитрые! – вмешался Свен. – Взятый караван на дороге никогда не бросят. Непременно в чащу уведут. Никто и не узнает, если случайно кто не наткнется, или те, к кому караван шел, не прибегут и не скажут, что потерялся. Людей – кого побьют, кого с собой уведут, телеги разгрузят, товар – на лошадей, телеги разломают, обломки спрячут, следы подчистят – и угадай поди, что здесь караван разбили. И так не менее одного в седьмицу. А может, и больше – мы ведь не о каждом знаем. Хитрые они.

– Значит, мы должны быть хитрее, – заявил Илья. – Что предлагаете?

– Пустить дозоры не по дорогам, а скрытно, – тут же предложил Кулиба. – А еще лучше – с наживкой. За обозом каким-нить.

– За обозами! – поправил Свен. – И пусть те обозы везде останавливаются, а торговцы по секрету рассказывают, какой у них груз дорогой.

– Рассказывать ничего не надо, – внес поправку Илья. – Не то догадаться можно, что приманка. А предложение хорошее. Сколько по вашим предположениям разбойников в ватажке?

– То, что мы смогли понять по следам… Десятка два, может, – ответил Кулиба и приложился к пиву.

– Ватага может быть не одна – несколько. – Свен тоже отхлебнул.

– Может, – согласился Илья. – Потому в дозорах чтоб не меньше десятка воев.

– У нас так и ходят, – ответил Кулиба.

– Хорошо. Еще вот что сделаем. Я возьму с собой два больших десятка гридней – из тех, кто хорошо леса знает, и схожу к капищу радимичскому, какое найдем.

– Зачем? – удивился Кулиба.

– Пограбить? – оживился Неудача.

– Поговорить.

– О чем с ними говорить, с бесопоклонниками? – насупился Кулиба. – Еще убьют тебя, княжич, а мне потом…

– Не убьют, – усмехнулся Илья. – Меня убить трудно. Да и не один я буду. Что до бесопоклонников… А сам-то ты кем был, сотник, до того как крест принял?

Кулиба промолчал.

– Решено, – завершил Илья. – Так и поступим. Делайте. Кулиба, людей мне сам подберешь.

– Моих тоже возьми, – предложил Свен. – У меня в одном десятке аж четверо вятичей.

– Надежные? – уточнил Илья.

– Верные. Еще из святославовой дани кровью.

Илья вспомнил рассказы отца о том, как примучивали вятичей и как взяли с них дань – лесной добычей и лучшими юнаками – в княжье войско. Вот это у нурманов и называлось данью крови, потому что род отдавал своих, свою кровь – чужим.

Но вятичи – это хорошо. Тоже лесовики.

– Годится. А скажи мне, хёвдинг, почему тебя Неудачей зовут? – спросил он уже по-нурмански. – Не везет тебе в чем?

– Не везет! – осклабился нурман. – Только не мне, а тем, кто со мной в бою повстречался. Вот для них я Неудача и есть.

* * *

– Он вернулся, Сновид, хозяин земли нашей. И снова здоров. Еще здоровше, чем ранее.

– Я знал, – пророкотал ведун. – Он – земли соль. Земля его и исцелит, и силой наделит. Я рад, что он вернулся.

– А как нам теперь быть? – спросил собеседник жреца, кряжистый бородатый муж, за широкий пояс которого был заткнут топор, и не топор лесоруба, а настоящий боевой.

Вокруг тысячами голосов шумела дубрава. Причудливые тени играли на лицах людей. Будто духи-предки касались их бесплотными ладонями.

– А сам что думаешь, Ладовлас?

– Ну-у… Когда слуги Яриловы против него людь взбаламутили, подняли, Яроша убили. А Ярош при нем был. А теперь никого!

– Не одни лишь Яриловы, – поправил Сновид. – Многие пошли, которые мне не поверили. На скот да серебро польстились, на чужих понадеялись… И где они теперь? Нет, это хорошо, что господин вернулся. Надобно нам при нем своего человека иметь. Вместо Яроша.

– Так нет у них в Морове никого из наших! Привел князь-воевода чужаков с севера, землю нашу им отдал! А ты побить их не даешь!

– Не моя в этом воля, Ладовлас. Поединок был здесь, в божьей роще. Ты тоже был здесь и видел, как княжич Яроша одолел. Теперь он – наш господин. И как господину ему следует весть послать. Хочу с ним встретиться, поговорить. И еще есть у меня мысль, Ладовлас… Соловья им отдать!

– Да ты что, мудрый? – испугался Ладовлас. – Соловей, он же за всех нас мститель!