звучали сказанные ею недавно слова о том, что между нами все кончено. И это воспоминание меня парализовало. У меня было ощущение, что из меня что-то вырывают — ту мою часть, которая контролирует мои действия и мои эмоции. Я как будто брел сквозь жидкий цемент, и физически, и морально.

— Я пришла сказать тебе спасибо, — после паузы произнесла она и замолчала, как будто ждала от меня доказательства того, что я тоже участвую в разговоре. Но я не мог выдавить ни слова.

— Без тебя, — продолжила она, — эти фрески никогда не появились бы на свет. Ты разрешил мне использовать стены. Ты меня поддержал… Своеобразным способом. Я просто хотела тебя поблагодарить.

— Не за что, — услышал я свой голос.

Лаура замялась. Она посмотрела мне в глаза, как делала это много раз до этого, открыла рот, но тут же снова его закрыла. Со второй попытки у нее получилось лучше.

— Мне предложили работу, — сказала она.

Я молчал.

— Я согласилась.

Шум из Парка вдруг стал оглушительным — или мне так показалось? Какой-то звук выделился на общем фоне, обрел громкость, влетел мне в уши и распространился по всему телу.

— Я подаю заявление об уходе, — сообщила она.

Мы сидели и молчали. Оба мы смотрели куда-то вниз. Я понимал, что должен что-то сказать. Я знал даже подходящие слова.

— Поздравляю.

— Спасибо, — сказала она и, чуть помолчав, добавила: — Ты не спросил, куда я ухожу.

Я попытался открыть рот. В голове крутились тысяча и один вопрос, но ни один из них не имел отношения к новой работе Лауры.

— Куда? — наконец удалось сказать мне.

— Буду расписывать стены. Как здесь. Восемь стен примерно одинакового размера. Заключила договор с компанией, которая хочет, чтобы у них в фойе была особая атмосфера.

Я заметил, что у нее в глазах блеснула искра, а на губах появилась такая знакомая мне улыбка.

— Для меня это возможность делать то, о чем я всегда мечтала, — сказала она. — Это мое настоящее призвание. Работа, созданная для меня. Наконец-то. Иногда наши мечты… сбываются.

Она больше не улыбалась.

— Я хочу, чтобы ты знал: это произошло в том числе и благодаря тебе.

— Спасибо, — сказал я и хотел что-то добавить, но мысли в голове разбегались, не давая мне возможности ухватить ни одну.

— Ты, наверное, помнишь, у меня были трудности с живописью. Это длилось годами. Но сейчас все изменилось. Спасибо тебе и за это тоже.

— Не за что, — пробормотал я. — Всегда рад.

— А что ты будешь делать дальше?

Этот вопрос застал меня врасплох. Я не нашелся с ответом, и это не ускользнуло от внимания Лауры.

— Похоже, дела в Парке идут отлично, — продолжила она. — Я никогда не видела, чтобы у нас было столько посетителей.

— Приток посетителей бьет все рекорды, — признал я.

— Хенри, это сделал ты.

— Что я сделал? — спросил я, прежде чем понял, что она имеет в виду.

Лаура на секунду отвернулась и пригладила свои волосы.

— Если я правильно понимаю, когда ты сюда пришел, Парк переживал финансовые трудности, — сказала она. — Но теперь все намного лучше. Верно? У нас много посетителей. Все сотрудники довольны, чтобы не сказать счастливы. Можно сказать, ты спас Парк. Ты отлично поработал.

Это пока неизвестно, подумал я. Все еще слишком зыбко. Все висит на волоске. И остановимся на этом.

— Похоже, большая часть работы уже проделана, — сказал я. Я искренне на это надеялся.

Лаура, судя по ее виду, хотела что-то сказать, но вместо этого плотно сжала губы, как будто ждала, пока не сумеет справиться с собственным порывом. Ее лицо изменилось всего на долю секунды, но я это заметил. У нее что-то блеснуло в глазах. Она коротко улыбнулась.

— Не хочу тебя задерживать, — тихо проговорила она.

— Никаких проблем, — ответил я, и эти слова прозвучали настолько же банально, насколько банальным был их смысл. У меня и правда не было никаких проблем. Какие проблемы у того, кто пребывает в агонии?

Шум, доносившийся из холла, накатывал волнами, словно где-то рядом бушевало море. Мы какое-то время слушали этот прибой. У меня онемели пальцы. Диафрагму сдавило невидимым обручем. В животе перекатывались ледяные камни. Похоже, наша встреча подошла к концу. Я собрался с духом, чтобы сказать что-нибудь уместное. Например, то, что я должен вернуться к своим таблицам. Или что-то еще в том же роде, но Лаура меня опередила.

— У меня есть к тебе еще одна просьба.

Я изобразил заинтересованность. Не уверен, что это хорошо мне удалось.

— Эта фирма… Та, которая заказала фрески… Они хотят, чтобы я приступила к работе как можно раньше. Официальное открытие их нового офиса запланировано через полтора месяца. А я должна отработать здесь еще месяц. Я не успею написать фрески всего за две недели. Я готова отказаться от зарплаты.

Возможно, у нее сложилось впечатление, что я ее не понял. Хотя я понял ее прекрасно.

— Я хочу уйти прямо сейчас и начать работать над новыми фресками. Разумеется, я не рассчитываю, что ты будешь мне платить, пока я буду работать на кого-то еще. Поэтому отказываюсь от…

— Это не обязательно.

— Но я так хочу.

— Это не…

— Это меня обрадует.

В голосе Лауры я не уловил радостных нот. На самом деле я давно не видел ее такой серьезной и печальной. Я не знал, что в ее реакции удивляло меня больше всего, и это каким-то образом заставило меня шевелиться, хотя ощущение того, что я по-прежнему лежу в ванне с цементом, никуда не девалось.

— Я не совсем понимаю. Языковая школа твоей дочери… Или… — начал я, не вполне понимая, к чему хочу прийти. Лаура опустила глаза и быстро подняла руку, поправляя очки.

— С этим все улажено, — сказала она, снова глядя мне в глаза. Ее интонация означала, что в конце этой фразы стоит точка.

Я переложил на столе некоторые бумаги, которые нисколько в этом не нуждались. Я не знал, чем еще занять свои руки. Все, что я мог, — это продолжать сидеть и смотреть в сине-зеленые глаза Лауры.

— Конечно, — выдавил я. — Ты можешь уйти прямо сейчас.

Эти абсолютно обычные слова причинили мне нестерпимую