Рори убеждал себя, что Джоанна цела и невредима. С ней не должно произойти ничего плохого. Он найдет ее, и все будет как прежде. Она будет дерзкой, живой и непредсказуемой, и будет удивлять и веселить его, как и раньше.

Только бы она была жива.

– Сюда! – раздался из зарослей папоротника голос Кейра. – Этот пока еще жив. – Кейр опустился на коле ни и приподнял голову умирающего монаха.

Рори подбежал к Кейру и присел рядом с ним. Как он и ожидал, это был вовсе не монах, а один из Макдональдов.

– Где леди Маклин? – хриплым от волнения голо сом спросил Рори.

Умирающий посмотрел на него замутненным взглядом. Было ясно, что он безнадежен. На его теле было несколько довольно глубоких ран, он истекал кровью. Тоненькая струйка крови сочилась из уголка его рта. Но Рори по опыту знал, что смерть от подобных ран не бывает скорой и легкой. Ресницы раненого затрепетали, и он стал проваливаться в беспамятство.

Рори схватил его за грудки и довольно грубо встряхнул:

– Черт тебя подери, мерзавец, отвечай, где моя жена?

Раненый приоткрыл глаза, на мгновение придя в сознание. Рори надеялся, что он узнал своего нового лэрда.

– Они забрали леди Джоанну и Эндрю, – с трудом проговорил он, закашлялся, кровь изо рта хлынула сильнее.

Рори встряхнул его, боясь, что он потеряет сознание, не ответив на вопрос.

– Кто? Кто их забрал? Да отвечай же, негодяй!

– Разбойники, – булькая кровью, ответил Макдональд. – Застали нас врасплох… Дюжина, может, больше…

Лаклан носком ботинка перевернул остальные три тела, проверил, нет ли у них пульса, потом подошел к братьям. На их вопросительный взгляд он только покачал головой. Лежащий перед ними Макдональд был единственным, оставшимся в живых.

Рори отпустил раненого и поднялся на ноги.

– Прекрати его мучения, – обратился он к Кейру.

Кейр нагнулся, одним движением перерезал Макдональду горло, вытер кинжал о его одежду и присоединился к братьям.

– Она жива, – постарался успокоить Лаклан своего старшего брата, с сочувствием глядя на него. – Тела еще не остыли, значит, они не могли далеко уйти.

Рори был зол сверх всякой меры. Он сжал зубы и вскочил в седло. Фраок почувствовал состояние своего хозяина и, пока Кейр и Лаклан садились на своих коней, нервно пританцовывал на месте.

– Поедем вдоль берега, – сказал Рори. – Скорее всего, они разобьют лагерь в лесу, не подозревая, что мы у них на хвосте. Луна сегодня яркая, поэтому мы заметим дым от их костра.

Трое всадников понеслись по молодой траве вдоль северного берега озера Лох-Левен на запад, туда, где виднелись березовые и дубовые рощи.

Одетая в монашескую рясу, Джоанна сидела спиной к огромному дубу со связанными руками и ногами, с кляпом во рту, привязанная к дереву толстой веревкой. Напротив нее к другому дереву был привязан Эндрю, точно так же связанный по рукам и ногам. Он с тревогой смотрел на нее поверх костра. Эндрю тоже был в рясе, капюшон которой был сейчас откинут назад. Темные волосы падали ему на лицо, нижняя часть которого была замотана тряпкой.

Тринадцать разбойников лежали вповалку вокруг костра и крепко спали. Еще двое поодаль охраняли лагерь. Все они были изгоями без роду, и ждать от них милосердия не приходилось.

Когда они схватили Джоанну и Эндрю, их вожак, дюжий малый с манерами и выправкой воина, заверил их, что им не причинят вреда. Они откуда-то знали, кто скрывается под монашеской одеждой, так как забрали с собой только Джоанну и Эндрю, к которым обращались сразу по именам. Джоанна поняла, что разбойники будут их держать до тех пор, пока Эвин не заплатит выкуп.

Джоанна молилась всем святым, чтобы ее не тронули, и, похоже, ее молитвы были услышаны. Ни один из разбойников даже не приближался к ней. Если не считать того, что ее связали и заткнули кляпом рот, с ней обращались довольно вежливо.

Она прислонилась затылком к шершавой коре дерева и закрыла глаза. Ее туго связанные лодыжки и запястья нестерпимо болели, тело затекло и ныло от вынужденной неподвижности. К тому же грубые швы на рясе больно натерли ей руки и плечи, от полотняного плата саднило подбородок и шею.

Джоанна редко плакала, но сейчас не могла сдержаться от отчаяния и обиды. Прошедшие две ночи должны были стать лучшими в ее жизни. Об этих ночах, полных любви и романтики, мечтает каждая девушка. Джоанна с детства зачитывалась легендами о Тристане и Изольде, о Фраоке и Мэй, о Ланселоте и Гиневре. Она представляла себе романтические признания и клятвы, соединение двух любящих душ, которые не разлучит даже смерть, ночи, полные любви и нежности.

И сейчас Джоанна думала о том, как далека оказалась реальность от ее мечтаний. Вспоминая о том, что произошло в действительности, она чуть не разрыдалась.

После того как она угрожала Маклину арбалетом, он выскочил из спальни, оставив ее одну, рыдающую и несчастную. Ну где это видано, чтобы жених в первую брачную ночь оставлял невесту одну в спальне, а сам уходил неизвестно куда?

Ни в одной легенде, ни в одной балладе Джоанна не слышала о подобном. Его поступок был низким, жестоким, лишенным даже намека на благородство! Она никогда не простит его.

А сегодня утром он чуть не соблазнил ее! Она попалась в его сети, как глупенькая служанка. Даже сейчас ее щеки вспыхнули от смущения.

Вот уже почти три часа она сидит, привязанная к дереву. Времени, чтобы вспомнить все события прошедших двух дней, предостаточно. Единственное, что может оправдать ее, – это кратковременное помешательство. Видимо, именно это с ней и произошло. Чем еще можно объяснить то, что она не только не сопротивлялась его коварным ласкам, но даже сама желала их? Боже, ведь она его ненавидит!

Должна ненавидеть.

Он – Маклин, она – Макдональд. У нее не должно быть к нему других чувств, кроме ненависти.

И она должна с нетерпением ждать, чтобы их брак был аннулирован. А когда придет разрешение из Рима, она должна выйти замуж за Эндрю, для блага своего клана.

Эти утешительные мысли должны были бы укрепить ее решимость и желание поскорей вырваться из лап бандитов. Однако какой-то слабенький голосок в мозгу твердил Джоанне, что, пока за нее не внесут выкуп, ни аннулирования брака с Маклином, ни свадьбы с Эндрю не будет. И по какой-то странной причине этот голосок приносил ей больше успокоения, чем мысль о том, что ее обязательно спасут.

Вдруг ее внимание привлекло едва уловимое движение среди деревьев, прервав ее невеселые размышления. Она широко раскрыла глаза, ожидая увидеть какое-нибудь лесное существо, бродящее вокруг в поисках добычи.

Но то, что она увидела, заставило её сердце замереть.

Меньше чем в десяти шагах от нее один из караульных вдруг медленно и бесшумно осел на землю. Она увидела, как в лунном свете блеснул клинок, и темный силуэт человека возник возле дерева. Этот человек тихо положил тело караульного на траву, вытащил из его груди нож и вытер его об одежду убитого. В том, что караульный убит, у Джоанны не было и тени сомнения. Так неподвижно мог лежать только мертвец.