Гуров заглянул в блокнот:

– Завьялов все списывает на галлюцинации. Слышал стук, потом со стола в пустой комнате исчез альбом. Врач кратковременные галлюцинации не исключает, но и не подтверждает. Реставратор – алкоголик с многолетним стажем, так что точный диагноз только через психиатрическую экспертизу. По камерам видеонаблюдения видно, как он в спешке покидает музей, другие личности в поле видеокамер не попали.

– В квартире Завьялова тоже обыск провести, – сурово приказал Орлов. – Через час следователь подготовит постановления, заберете и вперед.

Оперативники вернулись в свой кабинет.

Крячко уселся за свой стол и принялся листать записи.

– Ты куда поедешь, в музей или на квартиру к нашей троице? И к Завьялову тоже надо срочно кого-нибудь отправить. Чувствую, сегодня можно на обед не собираться.

– Сначала в квартиру Завьялова, потом в музей.

– Задумал что-то, Лев? Колись, что у тебя в мыслях. – Станислав прекрасно знал своего напарника и сразу заметил, что тот с самого утра неразговорчив.

– Да нет версии, Стас. – Гуров налил себе кофе, ему хотелось обсудить свои сомнения в неформальной обстановке, с таким же проницательным и опытным оперативником, как он сам. – Ты же понимаешь, не верю я в галлюцинации, сверхъестественные силы. Только в факты и доказательства. Рабочие, конечно, версия отличная, но вторые сутки пошли, как они у нас сидят. Друг друга сдали, скупщика своего сдали, по каждому эпизоду отчитались как в бухгалтерии – что украли, как и за сколько продали. Но вот кражу монет не признают ни в какую.

– Так коллекция стоит миллион, это не икона, пусть даже за пару тысяч долларов. Может быть, поняли, что за кражу дорогого предмета срок светит большой, вот и упираются.

– Хорошо, пускай это рабочие украли, да даже если не они. Как выкрали альбом? Ты помнишь, какую историю рассказывал Завьялов о ночи в музее?

– Ну да, стук, исчезновение альбома из пустой комнаты.

– И на камерах нет… никого, кроме Завьялова. Понимаешь, врач подвергла Олега регрессивному гипнозу, в состоянии транса человек не лжет, и он рассказал ту же самую историю. Да и у врача есть сомнения в том, что Завьялов болен. И меня мучает вопрос, как пропал альбом?

Стас несколько секунд посидел за столом в задумчивости, потом развел руками:

– Да бред какой-то. Человек-невидимка стучит в окно и потом крадет альбом с монетами из-под носа Завьялова.

– Вот именно, что не из-под носа, тот отвернулся к окну, и в этот момент монеты исчезли. А если стучали специально, чтобы Завьялова отвлечь?

– Это всего несколько секунд, маловато для того, чтобы зайти в комнату, взять альбом и выйти. И в окне он никого не видел, Лев. По мне так это просто фантазии больного человека, может, у него и не было галлюцинаций, а просто от страха показалось, вот и напридумывал себе черт-те что.

Гуров застыл, раздумывая:

– И все равно не дает мне Завьялов покоя и то, каким образом преступник похитил из мастерской альбом. Допустим, человек в панике. Отвлекся на стук в окно. В помещении темно, его внимание сфокусировано на том, что происходит снаружи – высматривает, кто там может быть. Зайти в комнату, взять альбом, выйти из комнаты – минутное дело. А что дальше? Снаружи камеры, пусть не везде, но на входе имеются. Вот что бы лично ты сделал?

– Лева, я бы не стал красть древние монеты из музея, – хмыкнул Стас. – Но если подумать… Предусмотрел бы возможность вынести или спрятать поблизости. С другой стороны, обыскали мы все, что можно, и ничего не нашли.

– Ну да… почти все, – задумчиво пробормотал Гуров.

– Понимаю, что тебе хочется этот орешек расколоть, но времени нет, Лев Иванович. Пора ехать, надеюсь, сегодня найдем, где эта коллекция спрятана.

Гуров стряхнул с себя задумчивость, и они вместе со Станиславом пошли к следователю за постановлениями на обыск, а затем разъехались по намеченным адресам: Гуров отправился домой к Завьялову, а Крячко на квартиру, которую арендовали рабочие.

Пока Лев с понятыми и сотрудниками тщательно осматривал каждый сантиметр скромной квартирки реставратора, перебирая учебники сына, одежду в хозяйском шкафу, инструменты на стеллаже на балконе, Лидия на кухне, кутаясь в застиранный халат, маленькими глоточками пила воду из стакана, которая источала стойкий запах валерьянки.

Методичный поиск монет прервал звонок Орлова:

– Лев Иванович, срочно в музей, монеты нашлись. Я тебе на замену пришлю сейчас кого-нибудь из отдела. Эксперт уже в музей едет, осмотрите монеты, опишите и отправьте их с документами на хранение в сейф к директору, чтобы снова не прошляпить.

Гуров отреагировал быстро; уже через полчаса он на своем автомобиле припарковался на скромной площадке возле ограды особняка и по асфальтовой дорожке зашагал в сторону здания, от которого к нему уже спешил Костяков. Он издалека махал ему рукой:

– Нашлись! Представляете, нашлись!

– Добрый день. Идемте, сейчас эксперт приедет, осмотрит монеты и под расписку получите их обратно.

– А эксперт уже приехал, – радостно сообщил директор, он светился от прекрасной новости. – В зале, где был ремонт, нашлись! Ох, наконец-то белая полоса началась!

Перед тем как начать беседу, Гуров заглянул в соседнюю комнату. Весь пол свежеотремонтированного зала был залит белой краской, на крохотном островке уцелевшего от краски паркета притулился эксперт, который, сидя на стуле, осматривал монеты, рядом лежал прозрачный пакет. В него, видимо, были упакованы драгоценные экспонаты. Эксперт-криминалист кивнул своему коллеге:

– Через час закончу сравнивать монеты с описанием в сопроводительной документации. Все вроде в целости и сохранности.

Гуров облегченно вздохнул: коллекция, слава богу, найдена и международного скандала удалось избежать. Ну, и министры от Орлова отстанут.

– Расскажите, как нашли, – уточнил Лев, когда они с Костяковым устроились в мастерской.

– Я приехал сегодня, как обычно, раньше всех, затем к десяти прибыли Марьяна и Фаина Моисеевна. Ну так вот, еще приехали стекольщики, чтобы застеклить окно. Я контролировал их работу у себя в кабинете, Марьяночка занималась бухгалтерией, а Фаина Моисеевна в библиотеке за чашкой чая готовилась принимать посетителей. А Римма Алексеевна еще не прибыла на рабочее место, у нее сегодня консультация у врача в поликлинике, будет ближе к обеду. Так вот, прибегает ко мне Фаина Моисеевна. Она была сильно взволнована, даже пришлось ее отпаивать сердечными каплями. Коллектив возрастной, так что приходится держать в аптечке и такие препараты.

– И что же ее так взволновало? – Лев помнил об особенности Владимира Ильича забывать о теме беседы.

– К ней явился монах, вернее, он явился в музей. С порога выкрикнул, что у него было видение, ему явлено чудо. Прошел напрямую через все залы, бедная Фаина