Она мягким движением прикоснулась к плечу, точно боялась, что хрупкое тело может не выдержать большего. – Терять близких непросто.

– Уж мы-то знаем, – скорбно проговорила Виола, внимательно укладывая вещи в багажник так, чтобы все поместилось. Ни Артур, ни Диана никак не отозвались на комментарий.

– Кстати, а где Максим?

– Его не будет, – резко ответила Виола, махнула рукой, и дверь багажника захлопнулась. Глаза Артура тут же округлились в испуге, и он суетливо осмотрелся по сторонам, после чего одним широким шагом встал рядом с Виолеттой и прошипел:

– Ты сдурела? Мы на улице. Что, если кто-нибудь увидел?

Она невозмутимо посмотрела по сторонам и, не заметив никого поблизости, развела руками:

– Но никто же не увидел.

– Привет, ребят, – раздалось откуда-то сбоку, отчего не только я, но и все вампиры подскочили.

В тусклом свете фонаря я не сразу признала Татьяну, что приближалась к нам странной походкой, двигаясь скорее зигзагом, чем по прямой. Подойдя ко мне почти вплотную, она вскинула руки вверх, а затем с чувством прыгнула ко мне в объятия. Я охнула от навалившейся ноши. Ноги Ростовой подкосились на льду, и одноклассница всем весом повисла на мне, прислоняясь холодной курткой к оголенным частям тела, отчего захотелось тотчас оттолкнуть девушку, но я бы не смогла, даже если бы это желание победило – так крепко Татьяна в меня вцепилась. Сделав над собой усилие, я стиснула зубы, обхватила руками Таню за талию и попыталась вернуть ее на твердую землю. Татьяне моя затея не понравилась. Ростова, как малое дитя, принялась дурачиться и скользить на льду, используя меня в качестве опоры, то и дело вереща нечто неразборчивое. Я начала уже злиться, когда уловила от Татьяны резкий запах, точно такой же, какой исходил от Артура, и поняла, что Ростова, скорее всего, не просто выпила сама, но и угостила других – была зачинщицей сомнительного веселья. Во всяком случае, такой расклад меня бы не удивил.

– Ты что, пьяная? – спросила я, и так понимая, как обстоят дела.

В ответ она лишь задорно рассмеялась, точно происходящее по-настоящему ее забавляло. Я же не видела ничего смешного. Скорее даже наоборот, в голове одно опасение сменялось другим, еще хуже предыдущего. Что, если учителя заметят странное поведение Татьяны? А как быть, когда Ростову затошнит? Я не сомневалась, что это должно произойти, понимая, как сильно у одноклассницы затуманен рассудок. Алкоголь никогда не интересовал меня и не казался хорошей идеей: слишком печальный пример врезался навсегда в памяти. Фрагмент из жизни кто-то легкой рукой выжег внутри мозга с нравоучительным наставлением. Никогда не забуду, как однажды, возвращаясь домой из школы, застала соседа снизу прямо посреди лестничного пролета спящим. Весь опухший, с набрякшими мешками под глазами, он расслабленно лежал посреди лестницы. На застегнутом на молнию пуховике виднелись влажные разводы от рвоты с мелкими частями того, что когда-то было едой. Запах стоял чудовищный. Жгло слизистую на вдохе. Зловоние витало настолько неприятное, что щипало глаза. Я была совсем еще ребенком и не знала, как помочь, поэтому тут же отправилась в квартиру и рассказала об увиденном матери. Именно Мария объяснила, что произошло с тем человеком, и вызвала скорую. В тот раз пьяницу спасли, однако открывшаяся мне картина повторялась вновь и вновь в течение последующих нескольких лет, пока однажды мужчина просто не исчез. Никто не знал, что с ним произошло. Одни рассказывали истории о внезапно объявившихся родственниках, упекших несчастного за стены частной лечебницы. Другие же говорили, что сосед попросту умер так же скверно, как и жил.

Я часто фантазировала, какой могла бы стать жизнь безымянного мужчины, не окажись она протиснута через узкое горлышко бутылки и навсегда растворена в огненных водах этилового спирта. Меня никак не задевало, когда Костя пропускал пару банок пива, смотря футбольный матч. Я и себе могла позволить пригубить немного вина, если родители предложили. Но напиваться до степени, когда ноги едва слушаются, а затем бродить в пьяном угаре, смеяться по поводу и без – отвращало.

Пытаясь удержать одноклассницу, я заметила приближающуюся той же покачивающейся походкой Дашу, и мне стало совсем тошно. И как только Ростовой удавалось разрушительно влиять на окружающих? Вот паразитка!

– Ты это слышишь? – сказала Виолетта, не спеша вызволить меня из объятий Татьяны.

Артур всем видом обратился в слух, чуть вытянув шею вперед и спустя мгновение кивнул:

– Да. Будто у кого-то телефон звонит. Твой?

– Не мой, – отозвалась Виола и принялась вертеть головой, точно пытаясь определить, с какой стороны доносился звук. – Кажется, из багажника. Ребят, никто в куртке телефон не оставил?

Несмотря на то, что сама не слышала рингтона, я быстро вспомнила об оставленном в кармане смартфоне. Даже если звонок и предназначался не мне, стоило поскорее выудить свой из машины – мало ли, отец решит позвонить? Я бы не удивилась, если бы Костя позвонил в скором времени, вспоминая, как он раньше тревожился обо мне. Я отозвалась на вопрос Виолы, а следом прикрикнула на Татьяну и с силой разжала ее хватку, принуждая, наконец, коснуться ногами асфальта. Лучше бы на Стасе повисла, раз так активно переживала, что у меня на него какие-то виды.

– Ась, давай шевелись! Не то все промерзнем, – подгоняла меня Виолетта с недовольным выражением лица.

Я ускорилась, насколько могла, чувствуя себя неуютно, точно всем приходилось ждать именно меня, хотя, по правде, это было не так: к компании до сих пор не присоединился как минимум Стас. Злость и возмущение из-за пьяных одноклассников пронизывали насквозь. С трудом я уговаривала себя, что даже если учителя поймают ребят, мне за это ничего не будет, а значит, и переживать не о чем. Проблемы людей, которые сознательно поступили как поступили, остаются на их совести. Пусть носятся в пьяном угаре со всеми причитающимися рисками. Кто знает: быть может, стоило однажды наступить на грабли, чтобы усвоить урок? Роясь в багажнике, я сладостно упивалась картиной, обрисованной разгоряченным сознанием, как завуч отводит Ростову в сторону и та, не в состоянии сдержать позыв, покрывает рвотой идеально выглаженный костюм учительницы. Родителей бы вызвали в школу забрать несмышленое дитя. Другие дежурные остановили бы музыку и начали проверять учеников, отчего вся веселая компания бы расплатилась за сделанное. Следом наверняка попало бы и небольшому магазину, кассир которого, скорее всего, закрыл глаза на возраст покупателей и продал то, что не должен. Справедливость во плоти.

Наконец я нашла в самом дальнем углу аккуратно сложенную, вероятно, руками Дианы, куртку. Развернула и выудила из кармана телефон. Дисплей по-прежнему горел, подсвечивая,