– Она вернется, – промолвила я. – Вернется и нападет.

– Мы будем к этому готовы, – мрачно отозвался Альдо. – И дадим ей достойный отпор, если она в самом деле посмеет прийти и претендовать на что-то.

Мы с ним переглянулись, и Альдо поймал меня за руку, крепко стиснул мои пальцы в своих.

Я благодарно улыбнулась, чувствуя его тепло и близость. Мы не одиноки. Мы вместе. Значит, всё получится.

Говорят, дети милее всего именно во сне. У меня не было ребенка в моей прошлой жизни, но сейчас, став отцом маленького дракончика, я поймал себя на том, что в самом деле сижу возле его кроватки и любуюсь тем, как малыш свернулся калачиком.

В постели лежало золото. Как любой прирожденный дракон, малыш предпочитал спать на монетках, а под подбородок себе подкладывал драгоценный камень, громадный сапфир, отрытый всё в той же сокровищнице. Без этого сверкающего антуража засыпать он отказывался, капризничал и требовал сказку.

Правда, я только на третьи сутки догадался перетащить золото в постель ребенку и тем самым его утешил. До того пришлось разбираться, что не так.

В человека малыш не обращался. Я не знал, умеет ли он вообще это делать, но мог предположить, что с обращениями возможны определенные проблемы. Не потерялась ли в нём человеческая душа точно также, как во мне потерялась драконья?

А если нет, то сколько же ребенку лет?

Увы, но ответить на этот вопрос было некому.

Режим сна, впрочем, у дракончика был точно такой же странный, как и у множества маленьких детей. Он достаточно быстро уставал, и мы опытным путем определили, что днём ему спать всё-таки надо, и много отвлекаться на разговоры, общение и прочие демонстрации собственной драконьей уникальности нельзя. Сейчас малыша удалось уложить в постель примерно к полудню.

Правда, он категорически отказывался спать при ярком солнечном свете, и даже шторы не помогали. Мы с Арином вынуждены были прикрутить к потолку второй карниз, притащить сюда ещё одни шторы, самые плотные, которые только нашли, и только тогда дракончик решил, что стало достаточно темно, улегся на золоте, обнял лапами полюбившийся ему сапфир, что так замечательно подходил к цвету его чешуи, и заснул.

Марлена, вчера допоздна рассказывавшая дракончику разнообразные сказки про драконов, все, которые знала, сейчас занималась своими делами. Вообще-то мы с Арином отправили её отдыхать, но я предполагал, что спать она не будет, вместо этого обложится всеми теми книгами, которые успела набрать в библиотеке, и будет изучать в деталях драконологию и опасность распыления драконьего яда, а также методы его нейтрализации.

Всё-таки, мы помнили про графа Жермона, об обещанных им пушках, потому пытались найти выход, даже если пока что опасность была весьма призрачной.

– Спит? – поинтересовался Арин, заглядывая в комнату.

– Да, задремал наконец-то, – подтвердил я очень тихо. – Заходи.

– Опять просил сказку?

– В этот раз только сапфир.

Арин усмехнулся.

– Вот уж не думал, что маленькие драконьи дети настолько сказкозависимы, – протянул он. -И настолько капризны. Будет повод очень хорошо подумать и подготовиться, прежде чем становиться родителем. Как минимум изучить сборник сказок разных народов и рас.

– У тебя будет такая возможность, – подмигнул я. – Зато вчера он самостоятельно определился с именем, разве это не счастье?

– О да, – хмыкнул Арин. – Над этим вам голову ломать не пришлось.

В самом деле, от рассказывания сказок был определенный толк. Вчера Марлене удалось вспомнить какую-то старую-престарую повесть о юном драконе-герое, который первым понял, что важно жить в мире и единении, а все дрязги и попытки поделить территорию с людьми стоит оставить в далеком прошлом.

Дракона-героя звали Воларэ, и малыш моментально вцепился в это имя, сказал, что тоже хочет такое. Я не был уверен, что в драконьих традициях повторять за кем-либо имена, но Марлена сказала, что после этой сказки в истории был далеко не один Воларэ, имя давали детям, на которых возлагали большие надежды, и частенько дети их таки оправдывали.

В общем, спорить с ребенком не было никакого толку. Имя он получил, после чего наконец-то улегся и под финал повести, к счастью, хороший, наконец-то умудрился уснуть. У Марлены уже хрипел голос, а никто кроме неё закончить рассказ не мог, потому, услышав мирное посапывание малыша, она выдохнула с облегчением.

– Ему подходит, мне кажется, – отметил я. – Между прочим, в нашем мире с латыни «воларэ» означает «летать».

– Вот как. Очень логичное имя для дракона. Латынь – это язык?

– Да. Древний мертвый язык.

– Быть может, на нём говорили ещё драконы, – ухмыльнулся Арин.

– Не стану отрицать. Если наши миры переплетены, не удивлюсь, что в каком-нибудь из драконов был гость из моего мира. Или, возможно, наоборот. У нас же там нынче обитает прежний король Риан. Даже на сеанс психотерапии ходил.

Арин усмехнулся.

– О да. Психотерапия ему ещё здесь бы не помешала... Всё-таки, мироздание правильно поступило, когда осуществило ту замену. Риан очень многое сумел изменить. И ты тоже, получается, изменишь.

– Я всего лишь скромный человек, – пожал плечами я. – В короли не стремлюсь, в драконьи предводители тоже.

– Ну, во-первых, не стремиться – это одно, а взять на себя ответственность в трудную минуту

– совсем другое. А во-вторых, – Арин загадочно улыбнулся, – никто не знает, куда повернет жизнь. Ведь малыш до сих пор так и не выбрал короля.

Да, чешуйчатая корона и кубок никуда не исчезли. Пользуясь драконьей силой, значительно превышавшей человеческую, мы с Арином перетащили постамент, найденный в сокровищнице, водрузили на него и корону, и кубок, и оставили всё это в зале, решив, что там ему самое место.

Кубок весил немало, но его тяжесть по крайней мере соотносилась с размерами. Корона же казалась убийственно тяжелой. Я с трудом поднял её, настолько громоздкой она была.

Как кто-то должен будет носить это на голове, я боялся даже представить.

– Думаю, драконьим королем точно стану не я, – я усмехнулся. – Потому что носить такое на голове я не согласен. Мне ещё очень хочется пожить, и желательно жить не со свернутой шеей.

– Настолько тяжела королевская корона? – ухмыльнулся Арин.

– А ты сам-то её в руки брал? – закатил глаза я. – Ею же убить можно. Надо было позволить Ириане её надеть, она бы много нового тогда узнала про королевские обязанности и то, как их невероятно сложно выполнять.

Арин рассмеялся.

– О да. Какой интересный способ выбора короля: узнать, у кого крепче шея. Но, может, её надо надевать в драконьем обличии?