— Что? Я не могу знать, за что ты на меня злишься, если ты мне не скажешь. За что ты на меня злишься сегодня?

— Как часто ты ходишь в стрип-клуб? — спрашиваю я. Я уже знаю, что его бесит, когда я так говорю, но он прав. Я все еще злюсь, что у него вообще есть стрип-клуб, и что он туда ходит.

— Почему ты спрашиваешь?

— Я не хочу, чтобы ты возвращался туда, — отвечаю я и напрягаю позвоночник, готовясь к какому-нибудь грубому замечанию о том, что я ревную, или какой-нибудь херне, которую он скажет, чтобы меня обидеть. Я определенно удивлена, когда он отпускает меня и хихикает.

— Я отдал его несколько недель назад, — отвечает он, удивляя меня еще больше.

— Что? Ты отдал его? Ты…

Он крадет мои слова поцелуем, от которого останавливается сердце. Такими поцелуями, от которых останавливается сердце, пробирающими до костей, которыми мы делились раньше. Тем, которого не было в день нашей свадьбы. Я скучала по ним. Я скучала по его губам, сокрушающим мои, как сейчас, пожирающим меня, словно он хочет взять меня целиком.

— Миссис Д'Агостино, просто заткнитесь и дайте мне вас трахнуть, — стонет он, и я киваю.

Он скользит пальцами в мою пизду, проверяя, готова ли я к нему. Я готова. Я всегда готова к нему. Он улыбается, когда ощупывает мой проход и вытаскивает пальцы, чтобы слизать мои соки.

Он жадно поднимает мою ногу, берет свой член и вонзается в мою киску, погружаясь глубоко. Так глубоко, что я задыхаюсь и хватаю его за плечи.

Он полностью заполняет меня своей толщиной, и мое тело подчиняется ему. Я наслаждаюсь этим ощущением, того, что он внутри меня, и я знаю по удовлетворенному взгляду на его лице, что он видит это.

Мои мышцы сжимаются вокруг его члена от сильного удовольствия, когда он начинает входить в меня. Медленно, потом быстро и быстрее, и о. Мой. Бог.

Я выгибаю спину и кричу его имя.

— Вот именно, amore mio6, кричи. Кричи мое имя, потому что только я могу заставить тебя чувствовать себя так, — стонет он, вбиваясь в меня. — Только я могу трахнуть тебя так, потому что я точно знаю, что тебе нужно.

Он делает это. Вот почему он знает, что нужно поднять меня, чтобы я могла обхватить его талию ногами. Трахая меня в этой позе, он достигает каждого дюйма моего тела, обжигая мои нервы огнем. Он сжигает, он опаляет, он испепеляет. Он стирает в моем мозгу все, что не является этим диким мужчиной передо мной, который потряс мой мир во многих отношениях.

Время замирает, и все, что я чувствую, это страсть и удовольствие, желание и плотская, первобытная потребность, которая заставляет нас брать друг у друга все, что мы можем. Он широко улыбается, когда я тоже начинаю двигаться против него, и мы врезаемся в другую сторону стены, срывая занавески для душа. Что-то разбивается и ломается. Мы не знаем, что это.

Нам все равно.

Потом мы оба как будто сходим с ума друг по другу. Помню, как я кончила сильнее, чем когда-либо, потом мы вышли из ванной и направились в спальню. Ночь сменяется днем. Потом мы переключаемся со сна на трах, пока снова не наступает ночь.

Мы настолько поглощены друг другом, что следующие несколько дней проходят, когда мы почти не едим и не спим. Я дохожу до точки, когда почти верю, что мы могли бы быть такими вечно, и мне трудно поверить, что мы не были такими раньше. Мне трудно поверить, что его губы не всегда касались моих, и я прожила свою жизнь девятнадцать лет, не касаясь его тела своим.

Я не знаю, какой сегодня день, когда я наконец проваливаюсь в глубокий сон, в котором мое тело кажется тяжелым, как будто я погружаюсь в состояние блаженного наслаждения. Затем меня будит жужжащий звук. Он звучит как нечто далекое, но когда я прихожу в себя, я понимаю, что это не так уж и далеко.

Я открываю глаза и на мгновение забываю, где я нахожусь, но я вижу, как на тумбочке жужжит телефон. На улице темно, кромешная тьма, и я слышу Массимо в ванной.

Должно быть, инстинкт заставляет меня тянуться к телефону, веря, что он мой, хотя я уже несколько месяцев не сплю с телефоном рядом, а человек, который мог бы связаться со мной в этот час, уже мертв.

Я собираюсь положить телефон обратно, когда понимаю, что это Массимо. Я почти боюсь, что он поймает меня с ним, но то, что останавливает меня от того, чтобы просто швырнуть его подальше от себя, это предварительный просмотр только что пришедшего сообщения.

Это от Габриэллы.

У меня внутри все переворачивается, когда я вижу ее имя, но когда я читаю сообщение, меня охватывает ярость.

Моя киска скучает по тебе. Приходи ко мне, и мы можем трахаться всю оставшуюся ночь. Я уверена, что эта девчонка не сможет доставить тебе столько удовольствия, сколько я. Увидимся позже x

Вот что говорится в сообщении. Эта стерва знает, что мы женаты уже больше месяца, и считает уместным написать это моему мужу.

При обычных обстоятельствах я бы ей позвонила. Я бы ей позвонила и сказал удалить его номер и никогда больше не звонить. Но я не могу этого сделать, потому что она, должно быть, пишет ему, потому что думает, что это нормально.

Его шаги эхом отдаются от пола ванной. Я быстро кладу телефон обратно, падаю на подушку, притворяясь спящей.

Он заходит, и телефон снова гудит. На этот раз он звонит, но на беззвучном режиме. Он берет трубку и отвечает.

— Я уже в пути, — тихо говорит он, стараясь не разбудить меня. Я с силой надавливаю на задние зубы, чтобы не закричать.

Он собирается ее увидеть.

Ебать.

Он действительно собирается ее увидеть.

Он выходит из комнаты, и когда дверь закрывается, я открываю глаза и задаюсь вопросом, что, черт возьми, мне делать.

Глава тридцатая

Массимо

Эмелия — это последнее, о чем я должен думать сейчас, когда иду по переулку, ведущему к камере. Так мы ее называем.

Это место, где мы задаем людям вопросы.

Вопросы? Это мягко сказано, так как большинство людей, которых мы опрашиваем, не выживают. На самом деле, я не помню, когда это было в последний раз.

Мои братья нашли парня, который работает