Он был добр ко мне, а доброта, это то, что мне нужно. Мой мозг пытается держать меня на земле и голову в порядке. Хотя мое сердце скучает по человеку, в которого оно влюбилось. Я осознаю, что каждый прошедший день становится страннее предыдущего.

Сегодня снова суббота.

Прошел месяц с тех пор, как мы с Массимо поженились, и два месяца с тех пор, как мы вступили в этот союз.

Он уходит по утрам, по будням и выходным, и в большинстве случаев он дома к ужину. Куда он ходит в течение дня, я не знаю. Это может быть работа, как в D'Agostinos, стрип-клуб или что-то более опасное. Он никогда не говорит. Хотя я не могу себе представить, что он мог получить предупреждение об опасности, ничего не сделав по этому поводу. Он сказал, что будет меня охранять. Это все, что мне нужно было знать.

Ночью мы лежим рядом друг с другом, пока не заснем.

Это рутина, в которую мы впали. Мы даже больше не целуемся. Весь этот пар и дикая сексуальная энергия, которой мы делились до свадьбы, ушли. Не то чтобы у меня было время думать о сексе со всем тем, что произошло с Джейкобом.

В те периоды времени, когда я позволяла себе думать, я размышляла о том, что случилось с Джейкобом. Что он видел и слышал, чего не должен был. Что еще могло случиться?

Сегодня Массимо уехал немного раньше обычного, поэтому я решила изменить свой распорядок дня и провести день на пляже, читая один из триллеров, которые собиралась прочитать во Флоренции.

Каждый раз после сбора средств, когда я шла на пляж, я думала о разговоре с папой и о том побеге. Каждый раз. В глубине души я ждала того момента, который предложила Кэндис. Подходящего момента. Момента, когда я поняла, что заслужила доверие Массимо.

Думаю, теперь у меня это есть. Я нахожусь в той точке, где он мне доверяет.

Последние две недели стали свидетелями той перемены, которую я ждала. После похорон, Массимо ослабил постоянный надзор. Может быть, это было просто потому, что он думал, что мне нужно время для себя, чтобы дышать и исцеляться без постоянного надзора за моим плечом. Однако это небольшое изменение может означать ясный путь к отъезду. Ясный путь, чтобы добраться до пещеры, сесть в лодку и сбежать.

Я сегодня здесь уже шесть часов. Только один раз кто-то приходил проверить меня. Это была Присцилла с обедом. Только она. Никаких охранников.

В отличие от всех моих предыдущих приездов сюда, когда сегодня мне в голову пришла мысль о побеге, я не знала, смогу ли это сделать.

Я не знала, смогу ли я оставить Массимо. Я не знала, смогу ли я предать его вот так, или свое сердце.

Все по-другому с тех пор, как Кэндис вложила эту идею в мою голову. Я другая. На самом деле было бы проще сбежать, когда мы впервые об этом говорили, чем переждать, как я это сделала. Это изменило меня.

У нас с Массимо есть этот непрерывный цикл подъемов и падений. Мы то вперед, то назад, а он меняется как ветер. Мое сердце, однако, цепляется за что-то, чего оно хочет от него. Что-то, что я чувствую только с ним.

Я заканчиваю читать свой роман и возвращаюсь в дом, когда темнеет. Покрытая песком, я начинаю снимать одежду, когда захожу в комнату.

Я не вижу Массимо, пока он не выходит из гардеробной и не пугает меня. Инстинкт заставляет меня тянуться за пляжным полотенцем, чтобы прикрыть свою наготу.

Приложив руку к сердцу, я пытаюсь успокоить дыхание.

— Я не знала, что ты здесь, — говорю я, чувствуя себя глупо. Это его комната. Обычно он уже дома, за исключением случаев, когда он в своем офисе или кабинете, разговаривает по телефону, совершая деловые звонки.

Чувственная улыбка скользит по его губам, когда он окидывает меня взглядом, от которого мои нервы разбегаются и покалывают от жара.

— Это проблема? Когда я в последний раз проверял, ее не должно быть. Это наша комната, в конце концов.

Наша комната… Это хорошая мысль.

— Нет. Это не проблема. Я просто собиралась принять душ, — отвечаю я.

— Я присоединюсь к тебе, — отвечает он, делая шаг вперед.

Когда он подходит ко мне и останавливается на расстоянии вдоха, он ощущается как тот Массимо, к которому я привыкла. Он определенно становится собой, когда стягивает полотенце с моего тела, обнажая мою наготу.

Он окидывает меня оценивающим взглядом. Мои щеки горят. Я не была перед ним голой уже больше месяца.

— Пошли, пошли, — говорит он, затем, положив руку мне на задницу, ведет меня в ванную, где снимает с себя одежду, и мы оба заходим под душ.

Под легкими струями воды и с его руками по обе стороны от меня, я чувствую, будто перенеслась назад во времени к тем людям, которыми мы были несколько недель назад.

Я смотрю на него, а он смотрит на меня, будто чего-то ждет.

— Что мы делаем? — спрашиваю я едва громче шепота.

— Ждем, — отвечает он спокойно.

— Ждем чего?

— Тебя.

Я прищуриваюсь, сбитая с толку. — Что ты имеешь в виду? Почему мы ждем меня?

— Эмелия, — его голос звучит низко и твердо, — я не буду с тобой, пока в твоих мыслях другой мужчина. Когда я целую тебя, ты должна целовать только меня. Когда я внутри тебя, я хочу, чтобы ты думала только обо мне. Так что… мы ждем тебя, Princesca.

Его слова звучат как вызов, и их острота цепляет меня до глубины души.

Когда он наклоняется вперед и возвышается передо мной, я чувствую это. Та дикая сексуальная энергия, которая всегда поглощает меня, когда я с ним, затопляет меня, и я парализована потребностью и желанием.

Я протягиваю руку и легонько провожу пальцем по татуировке ангела, выбитой на его сердце.

Я провожу пальцем по контуру крыльев и спускаюсь к его пупку, задерживаясь у тонких темных волос его счастливого следа.

Он касается моей щеки и делает свою улыбку еще шире.

— Ты хочешь меня.

Я выдерживаю его взгляд.

— Ты хочешь меня?

— Всегда… Я всегда хочу тебя трахнуть.

Он двигается вперед, чтобы поцеловать меня, но я отворачиваюсь, заставляя его губы коснуться моей щеки. Это первый раз, когда я делаю это, и это удивляет его.

Он хватает мое лицо, крепко держит меня, чтобы я не могла отвести взгляд, и прижимает меня к