– Август. В паре с Бергом.

Сказать, что я обалдела, значило ничего не сказать.

– Он же Максу челюсть сломал! – выпалила я.

– Срослась, – отозвался Скотт.

Ну точно, чемпионат по остроумию у них.

– Невозможно. Они поссорились больше года назад, Август отказался ему руку подавать.

– Тем не менее. Я сам узнал только что. Все тихой сапой проделал… Месяц назад купил за гроши планету с титулом. Не спорю, та система для наших планов совершенно необходима, но как это было сделано – рейдерство чистой воды. Неприкрытое. И нам придется отвечать, поскольку вряд ли мы вернем систему, когда все закончится. Она и без сегодняшних планов очень хороша.

Я только головой качала. Скотт пожелал мне спокойной ночи – ага, шутник! – и пошел вниз по лестнице, величаво выпрямившись, едва касаясь пальцами перил. А я пошла в кабинет, вытряхивать из Августа всю правду.

* * *

Август сидел за столом, подперев подбородок сплетенными в замок пальцами. Лицо неподвижное, зато взгляд более чем живой. Он уже совершенно успокоился. Впрочем, почему «уже»? Он и был абсолютно спокоен. С самого начала.

На столе стояли бутылка коньяка, два бокала, пепельница, а рядом лежала бархатная плоская коробочка, кларийское кольцо и мои сигареты. К столу уже было придвинуто удобное кресло – я расценила это как приглашение сесть поближе.

Когда я села, Август протянул мне коробку:

– Держи.

– И что это?

– Ты хотела лазурит?

Я моргнула.

– А где ты достал его так быстро?

– В нашем хранилище, конечно. Позвонил Памеле, спросил, нет ли у нас чего-нибудь вроде лазурита. У нас за четыре века накопилось много всякого хлама, там что угодно найти можно. Разумеется, все каталогизировано, учтено и так далее. Памела удивилась, но нашла в базе. Скотт заходил несколько минут назад, принес.

– Как здорово, – с натужной веселостью ответила я. – Как просто сбываются мечты.

Август посмотрел на меня очень выразительно.

– Ты все-таки сначала погляди.

Я открыла коробку. М-да. Серьги и кольцо. С длинными овальными камнями. В золоте.

– Этот гарнитур валяется в хранилище уже лет двести. Кажется, его никто ни разу не надевал. Подозреваю, он появился у нас точно так же, как у тебя в руках. Женщина решила проверить, насколько Маккинби терпим к нелепым капризам. Маккинби, скажу по секрету, необычайно терпимы к капризам такого рода. Хотя проверка, безусловно, имеет смысл. Делла, но теперь, когда ты убедилась в этом, может быть, ты согласишься со мной, что носить такое невозможно?

– Между прочим, египетские фараоны ставили лазурит выше других камней.

– А еще они носили льняную одежду. Но это не значит, что лен лучше шелка. Просто они не знали шелка. Как не знали об алмазах, корундах, бериллах.

Я гладила камушки. На фото они выглядели хуже. А еще у меня появилась идея.

– Знаешь… – протянула я. – Если заменить оправу на современную…

– Забирай, – не выдержал Август. – Делай с ним что хочешь.

Я захлопнула коробочку и положила сверху ладонь. Мол, я довольна. Август глядел на меня скептически. Не сомневаюсь, что самое малое одну иллюзию он в эту минуту утратил.

Он потянулся за бутылкой и разлил коньяк по бокалам.

– Вернемся к прерванному разговору?

– Угу, – кивнула я. – Август, ты либо трусы надень, либо крестик сними.

– Что?

– Поговорка есть такая, русская. Ты уж выбери что-нибудь одно: либо я такая дура, что поверю в твои горячие чувства, либо ты используешь меня в своих планах.

Август только дернул бровью.

– Я понятия не имею, что с тобой стряслось и с какой радости ты решил превратить меня в ходячий сейф. Другого кольца у тебя нет, ага. При наличии хранилища семейных драгоценностей – совсем нет другого кольца. А если бы я заметила чип с внутренней стороны камня – ты сказал бы, что это твой личный архив. Тайный дневник, который ты вел много лет и который я должна прочитать строго после твоей смерти. Ну или что-нибудь в том же духе.

Август пригубил коньяк.

– Архив там тоже есть, – ответил он с полным присутствием духа. – Кстати, условие именно такое. Пока я жив, мне дороги мои тайны. Но если я погибну – мне бы хотелось, чтобы ты их узнала. И да, разумеется, если бы ты согласилась носить это кольцо, я бы сказал тебе, что на чипе.

– А зачем тогда истерика?

– Вот за этим, – он протянул ко мне левую руку, сжатую в кулак. Раскрыл ладонь. Показал крохотный шарик с хвостиком-крючком. – Делла, если бы я действительно хотел обмануть тебя – принес бы в спальню, а не в кабинет. А я хотел поговорить с тобой откровенно. Я знаю, что ты всегда рассматривала наш деловой союз как временный. Ты хотела сделать карьеру. Мечтала о погонах полковника. Я с уважением отношусь к твоим мечтам. Сейчас наступил момент истины. Мы по разные стороны баррикад. И я не хотел, чтобы ты считала меня врагом. Да, нам придется расстаться, потому что у тебя присяга, а у меня долг перед человечеством, и в нынешних обстоятельствах они вступили в конфликт. Но возможно, потом мы снова встретимся. Вот ради этого «потом» я и хотел поговорить. Но когда мы вошли в кабинет, я понял, что здесь кто-то побывал. Ничего не изменилось, все предметы на своих местах, но я почувствовал, что ко мне наведались гости. Мне не хотелось начинать разговор с поиска жучков, к тому же я решил, что было бы неплохо дезинформировать противника. Я ни секунды не думал, что ты поверишь в мой блеф. Потом ты ушла, я запустил поисковку, собрал все «подарки», какие мне оставили, и могу говорить открыто.

Я хмыкнула. Выпила. Ни за что не признаюсь, что поверила.

– Кроме того, мне пришло в голову, что помолвка – удобный повод отдать тебе перстень.

– Август, если тебе надо спрятать чип, то есть куда более надежные способы.

– Камень в перстне – искусственный. Делла, на Кларионе выстроена уникальная, не имеющая аналогов система приема кораблей. Фактически это атмосферный космодром. Полное развертывание занимает полтора часа, и в развернутом состоянии система может принять до миллиарда человек за сутки.

– Нич-че себе…

– Я исходил из расчета, что в случае катастрофы надо эвакуировать людей с Земли за двенадцать часов. Всех. Часть кораблей я приму сразу, часть временно остановится на Сивилле и Большом Йорке, но в течение недели я обязан разместить всех землян на Кларионе. Перстень – ключ для развертывания системы. Можно вводить коды вручную, я все их, естественно, знаю, но процесс ввода займет порядка десяти минут. Не то чтобы эти десять минут были критичны, просто с перстнем намного удобнее. Кроме того, коды известны только мне. И на случай, если я далеко от Клариона, систему можно развернуть с помощью ключа-перстня. Он всегда хранится здесь, в Пиблс, и мне достаточно сообщить Скотту код от сейфа, чтобы задача была решена.