Не допущу вновь. Не позволю!

Выбраться из купели оказалось непросто. Глубокая, практически в человеческий рост, она оставалась скользкой даже спустя сотни лет. Ни пыль, ни собравшиеся внутри камни не облегчали восхождения. Пожалуй, попади сюда кто-то один – он не смог бы выбраться, но ни я, ни Гретхен не чурались подставить друг другу плечо, а после – подать руку. Фис и вовсе без зазрения отсутствующей совести проскакал по нашим телам и первым приземлился на бортик. Правда, после этого он зубами вцепился в рукав платья Гретхен и помог ей взобраться быстрее.

Меня вытянула девушка. Не без труда, нечеловеческая сила, столь пугавшая ранее, оставляла ее. От усилия на лбу Гретхен выступили капельки пота, но она не остановилась. Разве что после того, как мы оказались за бортиками, пришлось сделать перерыв и отдышаться.

– Идем. – Гретхен первой соскользнула вниз, пользуясь наваленными с этой стороны камнями. В последний раз обернулась, бросая на купель прощальный взгляд, и прикусила губу.

Я последовала ее примеру, желая понять, что не так, и застыла. Никто не стал бы испещрять обычную ванну рунами призыва и жертвы. Кровавой жертвы – ни для чего иного украшавшие купель знаки не годились.

Я видела такие однажды, в книжке повешенного темного, явившегося в Лиер после гонений на адептов запрещенных культов. Северяне его не приняли, словно чувствовали подвох в истории внезапно явившегося погорельца с юга. Дали с собой еды и выставили за ворота. Это была ошибка. Поселение не досчиталось дюжины жителей прежде, чем оставшиеся нашли в горах его логово. Все, что смогли, – уничтожили, а что не давалось огню – пожертвовали на мой алтарь, решив, что только дух сможет спрятать дрянные вещи подальше от людского ока. Я и спрятала – утопила в Сияющих водах, решив, что раз они дарят забвение людям – подарят и вещам. Но сейчас я видела именно эти знаки в подземелье разрушенного храма, и… для простого совпадения это было слишком.

Свет ударил по привыкшим к темноте глазам внезапно. Моргнула, адаптируясь, и поспешила нагнать ушедшую вперед Гретхен. Вынырнула из-за угла и запнулась, не зная, что предпринять.

В помещении, освещенном двумя разбитыми зеркалами, бывшем, видимо, складом для храмовой утвари, придавленный камнями разрушенной стены и припорошенный пылью, лежал бледный, как самый настоящий покойник, коим он и должен был стать в ближайшей перспективе, герцог Анвентар. Правой рукой он зажимал левый бок, и, судя по малому количеству крови, рана была куда серьезней, чем казалось на первый взгляд. Иначе Гретхен бы не притянуло сюда, иначе не бежала бы она к нему, падая на колени и сгребая осколки стены с мужчины.

– Ты… пришла… – непослушные губы герцога с трудом произносили слова.

– Молчи, – приказала она. – Шери…

– Что нужно делать? – Я опустилась на колени рядом с ними.

– Пусть… уходит… – Кажется, при взгляде на меня Далиар побледнел еще больше. – Беги… отсюда…

– Замолчи, – сквозь зубы приказала Гретхен, заставляя герцога ослабить хватку, и выругалась. Ее пальцы дрожали, когда она клала их поверх ладони мужчины, помогая зажимать рану. – Целитель или жрец… Пока Морьена здесь нет, у нас есть шанс…

– Если ему придется пробираться, как нам, время в запасе имеется, – попыталась найти хоть одну хорошую новость я. Увы, радостной или обнадеживающей она не была. Напротив, лишний раз подчеркивала, что время на исходе и нужно что-то предпринимать.

– Уходи… – Герцог упрямо продолжал давить из себя слова, не сводя с меня взгляда. – Тебя… не должно…

Договорить он не успел. Замер на полуслове, с трудом поднятая голова упала на камни и, если бы не реакция Гретхен, подставившей ладонь между мужчиной и булыжниками, его светлость получил бы не только ранение в бок.

– Хоть что-то осталось? – Девушка перевела сосредоточенный взгляд на меня.

– Нет.

– Вдвоем мы его не унесем. Слишком медленно. И эта рана… – Гретхен пыталась рассуждать логически, найти какой-то выход, но губы ее дрожали, а голос срывался. – Прости. – Она аккуратно убрала ладонь из-под головы герцога и провела ею по бледной, если не сказать серой, коже. Две капли прочертили щеки девушки, и она торопливо стерла их рукавом. – Уходи. Я останусь с ним, пока это возможно. Прости, что втянула тебя в это.

– Все в порядке, – отозвалась я. А какие другие слова я могла сказать умирающей? Ведь мы обе понимали, что выбраться отсюда она не сможет. Да и не захочет. И даже пудель смолчал, получив хлесткий удар по раззявленной пасти, и сел, терпеливо ожидая свою добычу. Вот только… его шерсть перестала светиться, и сам он теперь больше напоминал обычную собаку, чем духа. Может ли такое быть? Заберет ли он Гретхен, если станет обычной собакой?

– Идем, – поманила я пса и похлопала по бедру. И, что удивительно, пудель пошел за мной. Инстинкты животного возобладали, еще раз подтверждая, насколько каждый из нас зависим от своего тела. Будь воплощением Фиса человек – он бы так просто не поддался, но чем меньше в нас силы, тем сильнее желания оболочки. А собаке нужен хозяин, вот и теперь Фис шел за мной, вопреки остающейся позади добыче. Пусть хоть так, но у Гретхен будет чуть больше времени на прощание с тем, ради кого она, верно, и пришла в этот город.

Это казалось невозможным, но на месте дыры, через которую мы попали в ризницу, была абсолютно целая стена. Я даже пальцами по ней провела, пытаясь найти хоть одну трещинку. Моргнула, и все изменилось вновь. Паутинка трещин стремительно затягивалась, словно по волшебству, хотя, вероятнее, просто у его владельца появились отсутствовавшие ранее силы, а это значит…

У меня внутри все сжалось. Сила не берется из ниоткуда, паствы у забытого древнего бога быть не должно, но руны кровавой жертвы, что были на купели… Что, если кто-то решил подкормить древнее божество таким варварским способом?

Проход за моей спиной стремительно исчезал. В последний момент нам с Фисом удалось проскользнуть в щель прежде, чем нас замуровало. Дыхание сбилось, напоминая о несовершенстве человеческого тела. Рядом остановился пудель и, не дав мне восстановить дыхание, потянул куда-то за штанину. Успокоился он лишь тогда, когда мы укрылись за гладким мрамором колонны. Сел, укрыв лапы хвостом, и беззвучно оскалился, будто собирался меня от чего-то защищать. Вздыбленная на загривке шерсть не оставляла сомнений, что пес чувствовал что-то пока мне недоступное.

Попыталась было выглянуть из-за колонны, но Фис недвусмысленно придавил мою ногу лапой. Будь качество привезенных из дворца ботинок чуть хуже, и меня буквально пригвоздило бы к полу: когтям воплощенного духа позавидовали бы и йарины.

Я хотела было возмутиться, но донесшийся до меня хриплый голос заставил вздрогнуть и втянуть голову в плечи.

– …подготовиться к ритуалу.

Где-то я уже слышала этот голос, но с другими интонациями. Поковырявшись в памяти, была вынуждена констатировать, что плохо помню его обладателя, а взглянуть на него не позволял Фис.