замерли — один, лежа на груди, а второй не в силах его перевернуть.

Гонг. Перерыв.

— Второй соперник с «Просторов». Так себе, слабак. Ничего особенного. Ты его сделаешь с полпинка.

Опять гонг, снова схватка. И снова самбисты, повалив друг друга, перешли в партер. Смирнов взглянул на них, поморщился.

— Покажи им класс! Чтоб все судьи офигели!

А у меня мелькнул мысль, что любой поединок я могу выиграть одним только движением руки, выпустив «дротик» противнику, скажем, в плечо или в колено.

Конец схватки наступил внезапно. Один противник внезапно швырнул другого на спину, присев на колено, и тут же навалился сверху, зажав голову и руку — удержание. Судья отсчитал 20 секунд и остановил поединок.

Тут же объявили и победителя.

Следующим шел я. Вставая, я всё-таки прогнал «живую» силу по организму вверх-вниз, освежая и очищая мышцы.

Противник, русоволосый парень на полголовы ниже меня, но шире в плечах, совсем не враждебно улыбнулся, пожал руку, спросил:

— Поборемся?

— Запросто! — ответил я.

Судья дал команду на поединок. Противник сразу сократил дистанцию, ухватил меня за отвороты (или лацканы — кому как нравится) куртки, рванул на себя, пытаясь упереться ногой мне в живот. Я в ответ схватил его за рукава и… поднял. Он так и застыл, с упертыми мне в живот ногами и держась на отвороты куртки.

Когда же он от неожиданности отпустил меня, опустился на ноги и попытался отскочить, разорвать дистанцию, я перехватился, развернулся, присел на колено, швырнул его через плечо и тут же встал. Он упал на маты всей спиной, звонко хлопнув ладонями по полу. Вскочил, но судья тут же остановил схватку.

— Чистая победа!

И поднял мою руку. Мы снова пожали друг другу руки. Парень взглянул мне в глаза и выдал:

— Ну, ты силён! Не ожидал… Молодец.

По-доброму сказал, безо всяких там подколок и подлянок. Я хлопнул ему по плечу.

— Ты тоже не слабак!

Мы разошлись. Я плюхнулся на лавочку рядом со Смирновым. Он обнял меня:

— Молодец! Красиво! Отдыхай.

Он сунул мне в руки бутылку воды. Я отхлебнул — простая вода, чуть с кислинкой, но ни газировка, ни минералка.

— Пей, пей! — сказал он. — А то, небось, в горле всё пересохло.

Второй поединок по жеребьевке у меня был через полтора часа. Я уже устал ждать, сходил в туалет, хотел зайти в буфет, но Смирнов мне показал кулак. Вообще из зала я выходил только вместе с ним.

Наконец, меня объявили снова. Объявили и соперника. Парень с «Родных просторов» оказался с меня ростом, но тощий, угловатый с несуразно длинными руками.

Мы пожали друг другу руки и по сигналу судьи стали бороться. Мой противник сразу отказался от активных действий и стал только сбивать мои руки, пресекая возможность захвата. Его длиннющие «грабки» мне конкретно мешали его уцепить. Только я привык к его оборонительной тактике, чуть успокоился, подумав, что не стоит от него ожидать активности, как он вдруг сократил дистанцию, схватил меня за рукава и почти подсёк мне левую ногу. Я едва успел её убрать. Но только я её поднял, противник подшагнул ближе и ловко сбил опорную правую ногу. Почти сбил. Я едва успел отскочить.

Но успел и разозлиться. А еще успел ускориться, ухватить его за пояс сбоку и за рукав. Его реакция оказалась заведомо ниже моей. Классический бросок через бедро и болевой прием на руку.

Моя победа по очкам, причем за явным преимуществом.

Смирнов встретил меня, мрачно поджав губы:

— Ты что с ним возился? Ты ж его на раз-два мог заломать?

Я плюхнулся на лавочку:

— Устал я, Геннадий Николаевич! Можно я домой пойду, а?

Он сердито посмотрел на меня, вздохнул, махнул рукой:

— Сейчас узнаю.

И ушел к судьям, что сидели за столом. Тем временем ко мне подсел мужик с фотоаппаратом, навел на меня объектив, щелкнул, ослепив на миг вспышкой. Потом достал блокнот с ручкой, приготовился записывать.

— Как вы добились таких успехов? — он задал мне вопрос.

Я увидел возвращающегося тренера, улыбнулся, показал на него рукой:

— Вот, всё благодаря ему. Геннадий Николаевич тренирует меня уже свыше пяти лет. Поговорите с ним, он вам всё досконально объяснит!

Мужик переключился на Смирнова. Но тот оборвал его, сказав мне:

— Можешь идти! Диплом я за тебя получу, у меня будет. Во вторник заберешь! В четверг продолжение «банкета». Понял?

Я кивнул, поблагодарил его, пожав руку.

— Куртку с собой принесешь! Выступать будешь только в ней!

После этого повернулся к журналисту и сказал:

— Так что вы там хотели узнать?

За дверями спортзала меня уже ждали maman и Альбина. Maman обняла первой, Альбина спокойно дождалась своей очереди и чуть ли не демонстративно расцеловала меня сначала в щеки, а потом и в губы.

Maman даже крякнула от неожиданности.

— Почему ты меня на свой день рождения не пригласил? — капризно спросила девушка.

— Мамочка не разрешила, — пошутил я, коварно переведя все стрелки на maman. Та нахмурила брови, сжала губы ниточкой. Пришлось ей подмигнуть. Maman не выдержала, заулыбалась и отвернулась.

— А награждение когда? — продолжала допытываться Альбина.

— Когда все закончат бороться, — ответил я. — Да и то, за что награды? За победу в одной восьмой финала?

— Нам поговорить надо, — сказал я, обращаясь к Альбине. — Давай отойдем?

— Мэм! — я повернулся к maman. — Пять минут посекретничаем, ладно? Не заскучаешь?

— Только в постели не курить! — пошутила maman в ответ.

— В какой постели? — не поняла Альбина.

— Анекдот такой, — сообщил я. — На танцах парень к девушке подходит, говорит: «Девушка, можно вас пригласить на танец?». Та отвечает: «Можно. Только в постели не курить!».

Альбина коротко хохотнула. Мы отошли с ней в сторону. Я вполголоса сказал:

— Завтра я еду в деревню. Там живет одна ведьма. Если хочешь, она может тебя немного подучить.

Я развел руками:

— Понимаешь, Альчик, сам я тебя не могу учить. У нас с тобой разные основы волшебства. А вот эта ведьма может.

— Как ты меня назвал? — вдруг заинтересовалась девушка.

— Альчик, — недоуменно повторил я. — А что?

— Ничего! — Альбина порывисто обняла меня, прижалась ко мне и шепнула на ухо:

— Не отдам никому! Слышишь?

Отстранилась и повторила уже спокойно:

— А она захочет?

—