— Ксюнечка, ты настолько роскошная дама, что совершенно лишаешь меня здравого смысла. Пожалуйста, давай договоримся, что на «Быстром» ты ходишь исключительно по форме и не дразнишь меня, хорошо? — жалобным тоном попросил Тобс, вызвав у меня приступ смеха.

— Если ты приказываешь…

Виртуальная красавица надула губки.

— Я не приказываю, а прошу. Будь умницей, ладушки?

— Ладушки? Это ты про ту мегеру из лазарета?

— Э-э, да, — ляпнул Тобс, заставив меня хлопнуть себя по лбу. Ну, балбес!

— То есть при ней я могу ходить в чём захочу? — моментально сориентировалась коварная техника. А всё же Ксюнечка наставника куда более озабоченная персона, чем Маруська.

— Да-а, — протянул Тобс, с некоторой долей злорадства представив, какое шоу его ждёт в академии, когда дамы познакомятся.

Я готов отдать стипендию за год, лишь бы стать свидетелем эпичного события, но увы.

— Хорошо, — сменила гнев на милость ещё одна ревнивица в окружении Тобиаса.

— Благодарю, — улыбнулся уже прилично одетой Ксюше мужчина. — Всё, сиди смирно.

Через полчаса, просмотрев огромное количество материала, Тобиас бесился, притом так открыто и ярко, что мне не стоило труда считывать его мысли.

Ничего не было! Совсем ничего! Он не мог определиться, курсанты подчистили данные сразу после разговора или изначально отключили камеры, но вспоминал и меня недобрым словом.

— Говнюки! — в сердцах выругался мужчина.

С одной стороны он даже гордился нами, но с другой… Работать с гениальной группой было непросто, хоть и невероятно интересно.

Я улыбался, пока мастер–наставник страдал, разбираясь в собственных чувствах. Он выглядел даже милым. Или это я соскучился?

— Ксю, как думаешь, кто–нибудь из этих, — Тобс кивнул в сторону карантинного отсека, — в курсе, что их здесь жду я?

— Да. Кирилл, Идарика, Микаэлла, Костас, Дитер, Сэм, Селена…

— Не проще ли сказать, кто не в курсе? — буркнул Тобс.

— Проще, — мгновенно сориентировалась Ксюнечка, — не в курсе Эля и Дина с Джо.

— Н-да, дела-а, — протянул мастер Крин.

— Ты недоволен?

— Да нет, в общем–то. Я без них сильно расслабился. Отвык.

— Наверстаешь.

— Наверстаю. Связь с Традо есть?

— Нет, он вторые сутки вне зоны доступа.

— Странно. Точно не было информпакетов из академии? — с тревогой поинтересовался Тобс.

— Абсолютно.

— Не может такого быть. Соедини с Кириллом.

— Ты до окончания карантина не велел, — напомнила красавица.

— Передумал! — рявкнул мастер–наставник.

Я быстро подал знак Тане, что стоит удалиться в ванную, сам же состряпал неприлично счастливый вид, который нарочито плохо замаскировал деловитостью.

— Не удивлен, я смотрю, — не удержался Тобиас от претензий.

— Вы ведь меня знаете, — не стал я искушать судьбу и играть с огнём.

— Естественно! Я не получаю почту из Академии уже вторые сутки. Твоих рук дело?

— Нет. Сейчас проверю!

Принялся за работу, взламывая бортовые системы, проверяя их на наличие хитроумных вирусов–шпионов, заодно просканировал базы данных и отправил запросы на сервер академии.

— Кир, как прошло? — не удержался от вопроса Тобс.

— Хуже, чем я себе представлял, но в целом итоги более чем удовлетворительные, — не отвлекаясь от экрана, рапортовал руководству.

— Как думаешь, реально её заселить?

— Идарика согласится, а вот найдётся ли ей хоть один компаньон, сомневаюсь.

— А Дамир?

— Дамир? — Я поднял глаза на кэпа. — Ну, чисто теоретически, если сюда перетащить его лабораторию, он и не заметит, что планета фонит. Нет, не было ничего из Академии, по крайней мере «Быстрый» ничего не получал и не отправлял, если вдруг это играет роль, — отчитался я, получив нужную информацию. — Экипаж подозрений не вызывает, эмоциональный фон чистый. На Амираке я привык без перерыва держать контрольную сеть, это происходит уже автоматически, так что любое стороннее движение непременно заметил бы.

— Не мог ведь адмирал Традо пропасть с концами. Ладно, не отвлекаю больше. Тане привет.

— Передам, — не стал отнекиваться я.

— Всё, можно заходить? — выглянула из–за двери санблока Таня, завёрнутая в одно коротенькое полотенце.

— Ага. Там волшебным образом появился душ? — улыбнулся я, глазами показывая на полотенце.

— Нет, мне нечего надеть.

— Только не это! — Я картинно закатил глаза, вызвав довольных смех любимой.

— Кир, — устраиваясь в моих объятиях произнесла самая драгоценная в мире красавица, — нам необходимо кое–что обсудить, прежде чем мы вернёмся.

— Сейчас? — хитро посмотрел я на полуобнажённую любимую и потянул краешек полотенца.

— Кирилл!

— Потом, любовь моя, всё потом. Сейчас я буду тебя любить.

Словно первобытный человек схватил её в объятия, прикусил атласную кожу тонкой шеи, лизнул, стирая лаской сладостную грубость.

— Нежно? — задыхаясь уточнила Таня.

— Не-а, ни капельки! — пообещал я.

Адмирал Торвальд Монро

В отсутствие Традониадаля я не мог позволить себе ни сна, ни отдыха и, признаться, радовался, что Таня и Кирилл сейчас далеко и хотя бы эта часть моей жизни стоит на паузе и не требует времени и вложений. Впрочем, в наших с Ритой силах сделать так, чтобы планам детишек никто не помешал. Хотят быть вместе — будут. Все карты на руках.

А Кирилл даже не представляет, насколько ему повезло. Если бы у него не проявились пси–способности, я бы его уничтожил ещё до знакомства с дочерью. И Традо бы меня простил.

Обречь дочь на страшные муки… Нет, спасибо. Я еле вытащил Риту из этой пропасти. Сколько мы испытали бед из–за её дара — не счесть, а у Тани пси во много раз сильнее. И муж с ментальными способностями — последнее, чего бы я ей желал.

Хотя парнишка неплох, очень неплох. Традо всегда отбирает лучших из лучших, но эта группа — элита. Лучшие бойцы, хакеры, менталы и пси. Небольшая боеспособная армия, способная с достоинством поддерживать и защищать тщательно созданное, выпестованное дитя совета — безопасный для граждан Объединённых Земель мир.

Отчего–то вспомнилась любимица Традо Идарика Вишневская. Я подозревал, что он готовит девчонку себе на смену. Но было в ней что–то такое… Я никак не мог ухватить эфемерную идею, она слишком быстро истончалась, таяла как дым, лишь чувствовал, что эта милая девушка сыграет главную роль в нашей с Традониадалем афере. При виде Идарики, ещё совсем ребёнка, такой хрупкой, изящной, но совершенно несгибаемой, стальной изнутри, я испытывал смешанные чувства и никак не мог в них разобраться. Иногда она казалась едва ли не родной и близкой, иногда — опасной, коварной и хитрой.