допрашивали Тома. Множество вопросов касалось тонкостей, в которых лично я не понимала должным образом ничего, но Марк то улыбался, то словно кивал головой, будто соглашаясь со словами Тома. После недолгого допроса, судья взял перерыв со словами «появились новые материалы дела». Мы покорно ждали, пока он изучает бумаги, о чём-то перешёптываясь с коллегами. Спустя некоторое время слушание продолжилось, но в качестве допрашиваемого был вызван уже не Том.

– Алекс Шварц, попрошу Вас встать.

Всё внимание тут же переключилось на того, кто, кажется, подарил единственный реальный шанс на спасение Тома.

– Подтверждаю, – услышала я голос Алекса, пропустив сам вопрос.

– Вы работаете в компании Deutsch Airlines с две тысячи шестнадцатого года?

– Да.

– За время Вашей работы в компании сменился руководитель. Согласно представленным отчётам, самолёт, потерпевший крушение, проходил необходимую проверку в две тысячи семнадцатом году?

– Это не так.

– У Вас есть доказательства Ваших слов?

– Да, – Алекс кивнул, – у меня на руках внутренние отчёты компании, согласно которым бортовой номер данного самолёта в них отсутствует. Я связался с бывшим руководителем Deutsch Airlines, который может подтвердить сказанное мной.

– Алекс Шварц, прошу Вас сесть. Себастьян Керхольц, попрошу встать.

– Вы представляете интересы Тома Нойманна, у Вас есть подтверждение слов свидетеля?

– Да. Как и сказал Алекс Шварц, бывший руководитель компании Deutsch Airlines готов дать показания, согласно которым самолёт не проходил необходимую по графику проверку. Ввиду законодательства, она должна проводиться не реже одного раза в восемь-двенадцать лет, а потому Том Нойманн не был обязан отправлять самолёт на D-check. Ввиду состояния здоровья свидетеля, сегодня его присутствие не представляется возможным, однако он готов подтвердить мои слова и слова господина Алекса Шварца.

Снова воцарилось молчание, началась небольшая суета, и я заёрзала на стуле, чувствуя, как начинаю нервничать.

– В виду нехватки данных, судебное слушание переносится на неопределённый срок. О дальнейших действиях мы сообщим Вам в письменном виде, – сухо сказал судья. – Все свободны.

Всё. На сегодня всё. Мы сделали всё, что могли. Мы оттянули слушание, нашли свидетеля и выиграли время. О большем не стоило и мечтать.

***

Выйдя на улицу, я подставила лицо осеннему ветру. Впервые за долгое время я почувствовала себя лучше. Я была счастлива от того, что получилось то, что мы задумали. Что теперь Том в надёжных руках. Что вину с него снимут – в этом я была уверена. Себастьян сделает всё возможное.

– Кейт! – крикнул Том, – иди к нам.

К нам. Это к нему и Марку. Они были вдвоём, о чём-то беседовали, улыбаясь и посмеиваясь. Хотелось закрыть глаза, чтобы этот миг остановился. Чтобы закончились суды, чтобы больше не было никакого негатива, чтобы Марк был здоров, а тот ужасный вечер вообще стёрся из памяти. Но менять прошлое мы не в силах, а побороться за будущее – это в наших руках.

– Спасибо, Кейт, – Том обнял меня под недовольное бурчание Марка. Ну, хоть в чём-то он не поменялся.

– За что? – искренне улыбнулась я.

– За то, что связалась с Леей, за то, что за несколько часов нашла адвоката. В конце концов, за то, что ты вообще существуешь.

Я пожала плечами. Разве это помощь? Я сделала то, что должна была сделать раньше. Я помогла своему другу, который и так достаточно потерял в своей жизни. Я не хотела, чтобы он потерял ещё и свободу.

– Главное, чтобы всё это привело к нужному результату. Впереди ещё много дел, но мы выиграли время. Ты договорился с Себастьяном о встрече, чтобы решить, как действовать дальше?

– Да, – Том кивнул, – и уже связался с Густавом. Он продиктовал мне адрес, поеду на встречу, узнаю, чем он болен и на что готов пойти ради моего спасения. Точнее вообще готов ли. Без его свидетельствования будет труднее добиться правды.

– Нет ничего невозможного, – внезапно хриплый голос Марка разбавил нашу беседу, – кажется, мы в этом уже убедились.

Мы. Кто мы? Мы – это я и он? Мы – это он и Том? Или все вместе?

– Я прошу прощения, – Том бросил беглый взгляд сначала на Марка, потом на меня, – но я опаздываю. Созвонимся! – он пожал Марку руку, обнял меня и ушёл, не оборачиваясь, словно желая поскорее оставить нас. Вдвоём.

Ну, конечно!

– Тебя проводить? – спросил Марк, не глядя мне в глаза, – мне нужно…

– Поговорить? – посмотрела я на него вопросительно. – Извиниться?

Я видела, как он борется c собой и своими убеждениями о том, что я его предала, забыла и бросила одного в такой страшный момент его жизни. Эта борьба отражалась в его глазах так же, как раньше отражалось небо. Но было что-то ещё. Что-то новое, и я не могла понять, что именно. Неужели Том ему проболтался? Нет, он же обещал молчать. Хотя, зная мужчин, их обещания не всегда выполняются.

– А ты согласишься поговорить со мной ещё раз?

– Только, если разговор будет более содержательным, чем в прошлый раз, – улыбнулась я, – и ты не обвинишь меня во всех катастрофах и проблемах мира, а хотя бы попробуешь выслушать.

– Прости меня за то, что я вёл себя как последний идиот, – наконец изрёк он.

Я хмыкнула и промолчала. Пусть мучается в ожиданиях прощения.

– Марк, мне сейчас нужно ехать по делам, – честно сказала я, – у меня мало времени, но я хочу тебе кое-что сказать. Точнее предложить. Спросить…в общем, есть один дом, не знаю, насколько удобно предлагать такое…

– Кейт, ты меня пугаешь. – улыбнулся он. – Нельзя говорить более понятно? Или ты хочешь затащить меня в дом, чтобы убить?

– Конечно, – буркнула я, – именно об этом я мечтала все три месяца.

– Так что там за дом?

– Я хочу, чтобы мы с тобой уехали на несколько дней в горы, – выпалила я на одном дыхании.

– Вдвоём?

Втроём.

– Ты хочешь позвать ещё кого-то?

– Значит, ты меня простила? – не ответив на вопрос, он взглянул на меня.

– Узнаешь, когда доберёмся до места. Послезавтра мы должны быть там. Я скину тебе адрес. До встречи, Марк! – я снова поцеловала его в щёку и убежала к машине.

Я не знала, что он всё это время смотрел мне вслед, думая о том, какой могла бы быть наша жизнь, если бы не эта катастрофа. Знала я лишь то, что, если бы не это происшествие, то не было бы этих перерывов, тайн, недомолвок, не было бы никаких ссор. Мы вообще не ссорились до вчерашнего дня. Все волнующие нас вопросы мы решали разговорами, избегая миллиона проблем, которые обычно возникают у людей, не умеющих говорить и обсуждать то,