– Ты думаешь о чём-нибудь, кроме этого?

– Иногда.

– Уже хорошо.

– Так что?

– Другие. Тысячи, Марк. С первого дня, как она услышала про авиакатастрофу, она разместила объявление на сайте знакомств и бегала на свидания. Марк, какой другой? Ты в своём уме, что такое спрашиваешь?

– Да не в своём я уме! – практически проорал я, – мне надоело, что меня водят вокруг да около какой-то информации, то намекая, то снова отдаляя от какой-то правды, которую я должен знать, или, может быть, не должен? Я устал от мыслей о Кейт и её проблемах, устал от того, что не могу встать на ноги и догнать ту, которая уходит от меня. Устал от того, что все вокруг говорят мне о том, что я должен, что я могу, и что все шансы в моих руках. С того момента, как я сел в это чёртово кресло, я живу словно на пороховой бочке, которая вот-вот взлетит на воздух, стоит сделать лишь один неверный шаг!

– Тогда приготовься к тому, что я тебе скажу. Хотя не я должен был говорить тебе это. Но судя по всему, по-другому тебя не сподвигнешь ни на какие решения.

– Теперь ты пугаешь меня.

– И правильно боишься. Потому что у тебя есть чуть больше шести месяцев, чтобы разобраться со своими проблемами.

– Почему только шесть месяцев? – удивился я, искренне не понимая, к чему он клонит.

– Потому что потом ты на протяжении долгого времени будешь заниматься другими проблемами. И тебе будет некогда думать о себе. Если, конечно, ты не решишь сбежать и оставить Кейт одну с…

– Стоп. Оставить Кейт одну с… кем? – кажется, я догадался, к чему клонит Том. – Ты хочешь сказать, что… Кейт беременна?

– Именно это я и хочу сказать.

– Но как…?

– Я надеялся, что ты знаешь, как наступает беременность. Когда мужчина и женщина…

– Я не об этом, я о том, что…чёрт возьми, это мой ребёнок?

– Нет, мой. Марк, ну приди уже в себя!! Конечно, это твой ребёнок!

– Если это мой ребёнок… – я всё ещё не мог осознать его слова, – и осталось шесть месяцев, значит, срок уже немаленький?

– Я надеюсь, ты ведёшь не к тому, чтобы она делала аборт? Иначе я убью тебя здесь и со спокойной совестью сяду в тюрьму за два совершённых преступления.

– А называл меня идиотом, – покачал я головой, – какой аборт! Вот только…чёрт! Как я говорил с ней, какие слова…какой же я идиот!

– Прозрение всегда наступает внезапно.

– Заткнись и дай мне её номер телефона.

– Чтобы ты снова довел её до слёз?

Я молча сверлил его взглядом, зная, что он намеренно мучает меня, чтобы я ещё больше почувствовал то, что должен почувствовать. Чтобы мне стало стыдно. Спектр эмоций и чувств, которые я испытывал в эту минуту, казался огромным. Бесконечным. Но груз вины, давивший на меня столько дней, стал немного легче. Первый шаг сделал Том – он вернул мне небо. Второй шаг – сделал тоже Том, он вернул мне её. И не одну. Теперь их было двое. Остался третий шаг, но его я должен сделать сам. Сам и без чьей-то помощи. Ну, кроме того, что мне нужен был её новый номер телефона.

– Обещаю, что больше плакать она не будет. – тихо сказал я.

– Не обещай того, чего от тебя не зависит, – вернул мне Том слова, которые я буквально несколько дней назад сказал его жене.

– По крайней мере, я сделаю всё, чтобы её жизнь была наполнена улыбками и радостью, а не печалью, болью и слезами.

– Очень на это надеюсь, – Том зевнул, и я посмотрел на часы, – Я пришлю тебе её номер завтра. Чтобы сегодня ты не вздумал ночью попытаться исправить то, что натворил. Дай ей время, чтобы успокоиться.

– Спасибо тебе за всё, Том. Не думал, что когда-нибудь буду благодарить тебя и вот так спокойно сидеть и разговаривать с тобой о жизни, выслушивая то, какой я дурак, и соглашаясь с этим. Но жизнь настолько непредсказуема, что для того, чтобы я понял, что в ней ценнее всего – мне нужно было угробить пассажиров и выжить в авиакатастрофе. Жестокий жизненный урок. Надеюсь, что мне хватит одного. Завтра в девять?

– Да, но ты же в этот раз не должен быть на слушании? Или они снова хотят тебя заслушать?

– Нет, я приду, чтобы ты не оставался один.

– Ты и так сделал то, что мог. Больше, чем мог. Я не имел права просить тебя врать, но ты сделал это. Не знаю, ради меня или себя, или чего-то ещё, но ты всё же подарил мне шанс на свободу.

– Почему ты так уверен в том, что тебя посадят? Ты же не взорвал этот самолёт.

– Проблема в документах, Марк. И только в них. По документам, которые я подписал своей же рукой, я соглашаюсь с тем, что самолёт, которым ты управлял, полностью прошёл необходимые проверки, исправен и готов к полётам. Однако проверка не проводилась, а выделенные на неё деньги исчезли.

– Что значит исчезли? – я нахмурился. – Как могли исчезнуть деньги?

– А их и не было, Марк. – поморщился я. – Этими деньгами мы покрыли убытки за предыдущий год, которые нашли при финансовой проверке. И для того, чтобы сохранить репутацию в глазах ненавистной тебе ИАТА нам пришлось вывести компанию в плюс этими деньгами. А потом мы отправили на проверку самолёт, на котором ты сел в Монголии, помнишь? В общем, его обслуживание снова чуть не увело нас в минус. Мне пришлось сокращать численность работников, увеличивать количество рейсов, но прибыль была не такой, на которую мы рассчитывали. И когда пришёл черёд очередной самолётной проверки, денег просто не хватило. И я, взяв на себя ответственность, выяснил, что самолёт проверяли шесть лет назад, и он был полностью технически обслужен. А, значит, по закону мы могли не отправлять его на эту проверку. Но, как оказалось, зря.

– Ты сказал шесть лет назад? Том, у тебя остались эти документы? Шесть лет назад я уже был в этой компании, и проверок никаких не проводилось, а значит, проблема тянется из далекого прошлого…

– Ты уверен?

– Не совсем, – задумался я, – но я знаю, кто точно знает – Алекс. Так есть у тебя документы?

– Нет, официальных документов о том, что была проведена проверка, у меня нет.

– Тогда с чего ты вообще взял, что она проводилась? – разозлился я.

– Компания, которая обслуживает наши самолёты, отправила мне