Александр Борисович вышел из проходной на Большую Дмитровку и тут же буквально нарвался на Жору со Светой.

– Какая неожиданность! – закричала Светлана, бросаясь к Александру. – Ты что, разве здесь сидишь?

– Нет, – собравшись с духом, ответил давно разучившийся верить в подобные счастливые случаи Турецкий. – Я здесь всего лишь работаю. А сидят у нас совсем в другом месте.

Рядом затормозила черная «Волга» с мигалкой на крыше. Турецкий облегченно вздохнул.

– Александр Борисович! – окликнул водитель.

– Иду. У меня к тебе важное дело, Светлана, но потом, – произнес, пытаясь вырваться из ее жарких рук, Турецкий. – Сейчас мне нужно срочно по служебной необходимости.

– Отлично! – заорала женщина. – Жора, давай затаскивай сумки в автомобиль! Саша, мы тоже с тобой!

– Света, я не могу. Я по делам и домой, возможно, попаду только под утро.

– Прекрасно! Мы тогда покатаемся с тобой по ночной Москве. А что дома-то делать? – втискиваясь на переднее сиденье, тараторила Светлана. – Телевизор мы и у себя смотреть можем.

Турецкий упал на заднее рядом с Жорой, сочувственно протянувшим руку: «Мол, видишь, с чем мне приходится жить?» – и распорядился:

– Давай до ближайшего метро!

– Саня, – сделала попытку обернуться назад Светлана и при этом нечаянно выбила коленом рычаг передач, – понимаешь, мы уже полдня на ногах! Сумки неподъемные понабивали. Ба долбаная Москва нас уже достала!

– А в метро у Светки начинаются приступы клептомании… – попытался оправдать наглость супруги Жора.

– Чего, чего? – переспросил Турецкий.

– Да ну его! Обычная клаустрофобия у меня! – разъяснила Светлана. – Неужели непонятно? Как увижу эти ваши ужасные движущиеся ступеньки, так и кажется, что они из меня фарш сделают. Подолгу стою, не могу решиться шагнуть. А люди все злые, орут, чтоб не загораживала проход. Самим-то хорошо! Привыкли!

«Волга» затормозила у метро. Водитель сочувственно молчал.

– Ребята, я еду в судебно-медицинский морг, – разъяснил Турецкий. – Там пробуду неизвестно сколько. Затем возвращаюсь обратно. И нянчиться с вами, извините, у меня просто нет никакой возможности.

Наступила короткая пауза.

– Не врешь? – спросил вдруг Жора.

– Мне что, землю есть? – обозлился Турецкий, глядя на часы.

– Морг! Как это интересно! Я никогда не была в морге! – вдруг воскликнула Светлана.

– Еще побываешь! – сострил Жора.

– Надеюсь, что не один раз! – ответила женщина.

– Бо намек, что сначала проводишь меня? – высказал догадку Жора.

– Нет, – твердо возразил Турецкий. – Посторонним туда вход воспрещен. А у такой эмоциональной особы, как ты, Светочка, запросто может начаться еще какая-нибудь фобия.

– Ой, я не могу! Саш, ну мы же не маленькие! – приобняв Турецкого, возразил Жора. – Никогда не поверю, что у тебя нет возможности провести двух своих близких друзей посмотреть на жмуриков.

– Ребята, вам это сильно надо? А тебе-то, Жора, зачем?

– Надо! – почему-то уверенно кивнул Жора.

Турецкий молчал. Водитель во все зеркало заднего вида расплылся в улыбке. Наконец Жора выставил свое условие:

– Ладно, давай договоримся: ты ей показываешь своих мертвецов, а мы потом едем домой своим ходом. Вот только сумки, если можно, оставим в машине. Там ничего скоропортящегося нет. Бо же не трупы! Гы-ы-ы!

– Давай в Лефортово, – вздохнул, обращаясь к водителю, Турецкий, внезапно решив, что, наверное, Жора по-своему прав. Пусть эта дура посмотрит на своего любовничка, может, поумнеет. – И еще, Светлана, мне надо сесть впереди.

– Настоящий джентльмен всегда пропустит вперед даму, – произнесла поучительным тоном Светлана.

– Чтобы с заду изучать ее фигуру! – хмыкнул Жора.

– Да я не против. Наоборот, снимается головная боль. Автомобиль-то служебный, а материальную ответственность за ущерб, в случае аварии, несет старший, то есть сидящий рядом с водителем.

– Остановите! Я пересяду. Ну и порядки тут у вас! Все не как у людей!

Всю дорогу супруги Булатовы тыкали пальцами в здания и надоедали: «А там что находится?» Ответ Турецкого: «Не знаю» – немедленно вызывал взрыв здорового жеребячьего смеха. Однако, когда въехали в тоннель третьего транспортного кольца, они примолкли. Светлана пришибленно пригнулась, словно боялась снести свод своей головой.

– Тоннель пробит под жилыми кварталами исторического центра, – прокомментировал Турецкий.

– Значит, над нами многотонные дома? – озадаченно спросил Жора.

– Конечно, – охотно подтвердил Турецкий. – И они в любой момент могут обрушиться!

– Ну и чем это отличается от метро? – спросила Светлана таким тоном, словно Турецкий сам копал эти тоннели исключительно из желания ее попугать.

2

Подъехав к серо-желтому зданию, автомобиль остановился. Турецкий вышел и потянулся:

– Ну вот, добрались.

– Фу, совсем не похоже, – сочла необходимым высказать свое особое мнение Светлана.

– А ты думала, он должен быть оформлен в стиле дворца Кощея Бессмертного? – съязвил Жора.

– Ждите здесь, – распорядился Турецкий. – Когда договорюсь, позову вас.

– И как долго? – капризно спросила Светлана.

– Света, я иду работать, а не развлекаться. Когда надо будет, тогда и выйду, – Турецкий зло хлопнул дверцей автомобиля.

В здании морга, мягко скользя войлочными тапочками по кафельному полу, навстречу Александру шел молодой человек. В прошлое посещение он был представлен Сигизмундом Тоевичем как «остолоп Павел». Турецкий остановил его рукопожатием.

– Меня помнишь? – спросил он.

– Нет, – с печальной задумчивостью ответил Павел.

– Ты же Павел? – на всякий случай уточнил Турецкий.

– Да, – кивнул тот.

– А в прошлый раз ты мне показался веселей.

– У меня сегодня некрофилическое настроение, – объяснил он. – Другими словами, человекофобия.

– Так, значит, именно ты мне и нужен, – возбудился Турецкий. – Со мной двое ненормальных, которые делают все, чтобы их возненавидели при жизни. Покажи им останки господина Макарова. И дама при этом должна его опознать. Придумай там что-нибудь вроде протокола. Чтоб она его подписала. Ну чего объяснять? Ты же умный мужик, как я заметил. И расскажи им заодно что-нибудь о вечности. Бакое… Пусть люди задумаются.

– Программа вечеринки устраивает, – оживился вдруг Павел. – А шеф возражать не станет?

– Никогда! – горячо заверил Турецкий. – Кстати, старина Сигизмунд на месте?