выпрыгнул сам и не был похищен. Но как случилось, что никто не видел, куда он подевался?

Выбившись из сил, я присела на небольшую кровать сына.

Нам требовалась магическая помощь. Поспешно достав телефон, я позвонила лучшему смертному оракулу Города Шипов, Изабо. С ней можно было связаться и с помощью магии, но она предпочитала сообщения.

Однако сейчас я не стала тратить время на набор текста, а просто позвонила. Она взяла трубку после первого же звонка.

– Доброе утро, Ваше Величество, – поприветствовала она меня. – Дело в Нико, да? Он пропал?

– Да, так и есть. – Я сразу уверилась: Изабо известно, что происходит. – Мы нигде не можем его найти. Я не ощущаю его.

– Любопытно, – сказала оракул. – Все оккультные знаки и символы ни месте, защита продолжает действовать.

– Да, похоже, что так…

– Это был не вопрос. – Благодаря своим способностям Изабо могла позволить себе некоторую язвительность, но сейчас я была не в настроении для игр.

– Если все на месте, где тогда Нико? – потребовала я ответа. – Как можно обойти заклинания? Кто забрал его и как скрывает от нас?

– Слишком много вопросов, – медленно протянула она, – и ответов нет. Я бы знала, будь он в этой плоскости. И если бы покинул ее, то сразу узнала бы, даже если бы не смогла последовать за ним. Он бы оставил след.

Меня охватила паника.

– Он в Осборне? Со смертными?

Пока я слушала ее ответ, в комнату ворвался Орион, бледный как полотно. Он пожал плечами и поднял обе ладони вверх, признавая поражение.

– Существуют те, кто наделен талантом скрывать что-то от вас, – заметила Изабо. – И очень небольшое число тех, кто способен утаить что-то от меня. Но ни у кого из них нет причин вредить вашему сыну. Человек, который вам нужен, человек, который может помочь вам, – это герцогиня из Дома Шалем.

Орион жестом велел передать ему телефон.

– Сегодня утром Лидия прислала нам домой яйца анзу, – сообщил он оракулу. – Я не верю в такие совпадения. – Я наблюдала, как он кивает, слушая Изабо. – Найдите его. Понятно? – Орион вернул мне телефон.

Я кивнула и уставилась на одеяло Нико, которое до сих пор сжимала в руках. В голове назойливо крутилась мысль, слишком ужасная, чтобы позволить ей показать себя. Меня затошнило.

– Орион, если никто не может его почувствовать, даже оракул, не означает ли это, что он… что он может быть…

Мне следовало гнать от себя страшные домыслы. Орион лишь покачал головой. Когда он взглянул поверх моего плеча на стражников, его глаза стали цвета чернил.

– Приведите герцогиню округа Люцифера. – От его голоса веяло смертельным холодом.

* * *

Мы восседали на тронах. Мне совершенно не хотелось этого делать – я хотела рыскать по городу в поисках Нико. Но, очевидно, троны, как демонстрация власти, способны вселить страх и убедить раскрыть правду. Я с силой сжала подлокотники.

Лидия из Дома Шалем шагала по мраморному залу с такой грацией, что казалось, будто она вовсе не идет, а порхает. Она была одета в длинное красное платье, выставляющее напоказ огненные татуировки. Мне с трудом верилось, что она способна на столь опрометчивый поступок. Много лет назад, когда я еще считала себя смертной, она пыталась убить меня, но это было частью инициации любого демона, вернувшегося в город после длительного отсутствия. С тех пор мы пребывали в хороших отношениях.

– Добро пожаловать, Лидия, – сказала я.

– Надеюсь, вам понравились яйца?

– Мы здесь не для того, чтобы говорить о яйцах, – ровным голосом произнес Орион. – Мы ищем нашего сына. Ты была здесь сегодня утром, посему наш оракул сочла, что ты можешь знать, где он.

– Я? – Она приложила палец к губам. – Что ж… Мой сын тоже вечно куда-то пропадал, но его было весьма просто найти.

Я наклонилась вперед над своим животом.

– Как?

Лидия поднесла сложенные рупором руки ко рту и прокричала «Фиговый пудинг!», ее голос эхом прокатился по залу.

Я ошеломленно уставилась на нее, поскольку никогда не видела, чтобы она делала что-то, недостойное леди. С другой стороны, в роли матери я ее тоже не представляла.

Лидия повернулась ко мне, нахмурившись.

– Это было очень давно. Тогда его любимым блюдом был фиговый пудинг. А что ваш сын любит больше всего на свете?

– Сахарную вату, – тут же отозвалась я.

Лидия снова поднесла ладони к губам и выкрикнула:

– Сахарная вата вот-вот закончится! И бедняжке Нико ничего не останется. Неужели никто не знает, что сахарная вата почти закончилась?

Казалось, наш сын материализовался из притаившихся в углу зала теней. Его лицо было залито слезами, из носа текли сопли. Очевидно, он плакал.

– Я хочу есть, папа!

Орион схватил Нико и крепко обнял. Красный как рак, малыш рыскал глазами в поисках обещанной сахарной ваты, но, увидев, что ее нигде нет, готов был снова удариться в слезы. Я испытывала невероятное облегчение оттого, что он вернулся к нам.

Перед уходом я обняла Лидию, прижав к своему огромному животу, а затем обернулась к Нико, плачущему из-за отсутствия любимого лакомства.

Где он, черт возьми, был?

* * *

Вечером того же дня мы посетили Изабо. Если кто и мог разобраться в том, что случилось с Никодимом, так это наша смертная подруга-оракул. Она обнаружилась в своем маленьком домике. В ее седые волосы были вплетены цветы и ракушки. Она предложила нам выпить чаю.

В течение нескольких минут Изабо сидела рядом с Нико, держа его за руки, чтобы соединиться с его сознанием и посмотреть на мир глазами ребенка. Наконец, она кивнула и откинулась на спинку кресла.

– О да, это оно, – воскликнула она. – Именно! – Оракул отпустила руки Нико и одарила его лучезарной улыбкой. – Весьма особенный молодой человек.

Я сглотнула.

– Что, собственно, произошло?

– Давай покажем маме с папой, – предложила старуха и, поднявшись, протянула руку нашему сыну. Он взял ее, и они вместе зашагали через захламленную комнату, полную черепов животных и засушенных цветов. Когда они достигли дальней стены, Нико повернулся и со счастливой улыбкой помахал нам на прощание… а затем они с Изабо прошли сквозь стену и оказались на мощеной улице.

У меня свело живот, но в следующее мгновение они тем же путем вернулись обратно.

– Как ты… – начала было говорить я, но не сумела закончить. Изумленная, я наклонилась и притянула сына к своему объемному животу.

– Я призрак, – с ликованием объявил он. – Большой, большой, большой, огромный призрак! – Он потопал ногами для убедительности.

Я посмотрела на Изабо, но она лишь пожала плечами.

– Не могу объяснить, что это