— Мой отец… — прошептала Белоника.

— Ты мне не дочка. Не было у меня дочерей. Зато праправнучек хоть отбавляй, — усмехнулся Вольга. — Но волшебницей стала только одна.

— Так соседка же тебя узнала! — взвилась вдруг Белоника — Лукреция еле ее удержала, посадила обратно.

— Что соседка? Видел я своего правнука мельком — может, и похож на меня немного.

— И… где он сейчас?

Вольга нахмурился.

— Не знаю. Сгинул давно уже. Он же охотник был. С ватагой таких же отчаянных парней ходил по селениям, зверя бил: где волки лютуют, где медведь-шатун не в срок из спячки вылез.

Все снова замолчали.

— А нельзя было сказать, что я тебе праправнучка? — смаргивая вновь набежавшие слезы, спросила Белоника.

— Да зачем? Тоже мне родственничек выискался! Я с отцом твоим даже знаком не был и тебя на руках не качал. Разве это дед? А тебе здесь под моим присмотром жить, с другими волшебниками общаться как? Вот и промолчал. Не прав был?

Девушка только всхлипнула.

— То-то видно, как у вас говорят, яблочко от яблони недалеко падает, — добродушно проворчат баронесса, чтобы разрядить обстановку. — Собрались тут горе-молчуны. Хорошо еще, никто пострадать не успел.

— А как же Лана? — пискнул из своего угла Буреслав, до этого сидевший тише воды, ниже травы, чтобы не прогнали.

— Цела твоя Лана, — снизошел до него Вольга, открыв наконец-то правду.

— Так вы меня обманули!

— Так ты нас тоже! — расхохотался воспитатель, напряжение отпустило, и он ничего не мог с собой поделать.

Улыбнулись все остальные обманщики, собравшиеся в одной комнате.

— Что же мне теперь делать? — виновато спросила Белоника, в который раз утирая слезы. Потом умоляюще взглянула на фальшивого проверяющего: — Забудьте все, что я сказала.

— О-о-о, я умываю руки, — поднялся Чингис. — Сам будешь объяснять своим подопечным, что ты и твоя великолепная леди тут наворотили.

— Никто тебя не ругает, девочка. Правда, Вольга? — вмешалась баронесса. — И вы, Чингис, не уходите. Разве вам не интересно, что будет дальше?

— А что, у вас есть еще какое-то дальше? — с готовностью вернулся на свое место Чингис, словно зритель после антракта в хорошем спектакле.

Вольга удивленно посмотрел на баронессу.

— К сожалению, да. Есть в этом доме еще один молчун. Буреслав, позови Ратко.

— Он что, тоже праправнук Олега? — выпучил глаза мальчишка.

— Не мели чепухи. Иди и зови.

За любопытным юным волшебником мигом хлопнула дверь.

— И правда, зачем Ратко? — спросила Белоника.

— Скажем так, ты и его обидела незаслуженно, — загадочно сказала Лукреция.

Чингис посмотрел на Вольгу, тот пожал плечами, дескать, поди пойми этих старых интриганок.

Ратко протиснулся в дверь как раз вовремя, чтобы предотвратить дальнейшее обсуждение.

— Что у вас тут?

Из-за его спины высунулась любопытная физиономия Буреслава, боявшегося пропустить хоть слово.

— Вечер откровений. Присоединяйся! — бодро сказал Чингис.

Великан обвел взглядом всех по очереди — не укрылась от его внимательных глаз и заплаканная Белоника — и остановился на довольной баронессе. Та кивнула, и Ратко окончательно прошел в комнату. Буреслав закрыл за ним дверь.

— Мне одна мышка шепнула, что ты очень хочешь уйти из этого дома, — перешла к делу Лукреция.

— Это правда? — взвился Вольга, в этот день воспитанники преподносили ему сюрприз за сюрпризом.

— Правда, — кивнул богатырь. — Отпустишь?

— Смотря для чего…

Ратко помялся, не зная, какие слова подобрать. Затем решился, бить — так в лоб.

— Не один теперь я на свете. Есть у меня моя Нюта. А летом будет еще дочка или сынок.

Если бы Вольга не сидел, то, наверное, пошатнулся бы от такого удара.

— Вот те на, — только и проговорил Чингис.

— Так Нютка твоя брюхатая, что ли? — громко и неосторожно произнес Буреслав, все еще находившийся на расстоянии вытянутой руки от великана.

Подзатыльник не заставил себя ждать. Да не просто подзатыльник, а царь всех подзатыльников. И никто мальчишке не посочувствовал.

Вольга прочистил горло, как-то по-особенному взглянул на Лукрецию, словно давая понять, что догадался, зачем та позвала парня именно сейчас.

— Ты же знаешь, что я не могу тебя отпустить, пока ты не разобрался со своим волшебством?

Ратко кивнул.

— Знаю. Только на что оно, мое волшебство, если Нюта сейчас за другого замуж пойдет?

Воспитатель нахмурился.

— Крепко решил?

— Крепко.

— Буреслав, сходи в мою комнату, там на верхней полке шкатулка резная стоит — принеси.

— Ага, я сейчас! — Буреслав в очередной раз выпорхнул в коридор.

— Вот когда умение перемещаться ему бы пригодилось, — сказала вслед неутомимому гонцу баронесса. — Чингис, поможете потом мальчику?

— Я? — удивился волшебник. — Я бы с радостью, но не умею перемещаться.

— Вам и не понадобится. По крайней мере так, как хотелось бы Буреславу.

— С вашими загадками я вовсе отсюда не уеду, — засмеялся мошенник.

— Может, вам и не надо? — лукаво ответила баронесса. — Подумайте.

Буреслав вернулся с небольшой деревянной шкатулкой и передал ее Вольге, но по лицу пацана было видно, что не удержался, открыл-таки по дороге.

— Ну и что там видел? — спросил воспитатель.

— Да браслеты волшебные, что-то вроде кандалов, — сообщил мальчишка.

— Не в бровь, а в глаз, — согласился Чингис.

Вольга открыл шкатулку, на дне действительно поблескивали два серебряных браслета, украшенные витым узором.

— Брачные артефакты бывают разного вида. Мне в свое время достались эти. Жених и невеста должны произнести клятву и надеть браслеты, тогда тот из них, кто владеет волшебством, его лишится, а вместе с ним лишится и своего долголетия, будет стареть, как обычный человек. Пока живы оба супруга, снять браслет невозможно.

— Страшная вещь, — прошептал подставной проверяющий.

— Если без настоящей любви, то нет ничего страшнее, — согласился с другом Вольга и посмотрел на Ратко. — Браслеты — это условие. Наденешь — и можешь уйти отсюда, когда пожелаешь.

Снова повисла тишина.

— А без браслетов нельзя? — робко спросила Белоника, наконец-то пожалевшая парня.

Вольга покачал головой.