Меж тем кузнец тоже скинул легкую кожаную куртку, и богатыри сошлись, ухватив друг дружку за массивные плечи. Некоторое время стояли неподвижно, будто испытывая силу соперника. Только ноги, что каменные столбы, все глубже и глубже уходили в снег.

— Если он всех женихов так испытывает, сидеть бы Нютке в девках, кабы не Ратко, — не без гордости ворчал Ждан.

Наконец хозяин двора слегка покачнулся, то ли поддался, то ли молодость и жизненная сила взяли свое, а только волшебник не упустил представившегося шанса, так отринул будущего родственника прочь от ворот, что тот едва не улетел в ближайший сугроб.

Вихрастый издал несколько неприличный победный клич, и Лукреция поймала себя на мысли, что едва совладала с собой, чтобы не присоединиться.

Драгомир кинулся поднимать и отряхивать кузнеца, но тот поднялся сам и, судя по всему, был крайне доволен исходом поединка.

Дальше все пошло как по маслу: сваты прошли в избу, где были встречены принарядившейся по такому важному случаю хозяйкой.

— Проходите, гости дорогие, и ты, молодец залетный, не стесняйся. Вот они все, мои птички, хорошие да пригожие. — Она указала на лавку, на которой сидели, опустив глаза долу, три молоденькие девчонки. Нюта была самой старшей, и сваты приехали за ней, но щеки горели жарким румянцем у всех троих. — Выбирай любую, какая глянется!

Ратко шагнул к невесте, за руку поднял ее со скамьи.

— Вот она, моя ненаглядная!

Что тут началось! Ох и запричитали же сестры с матерью на три голоса!

— Да как же мы ее отдадим, такую мастерицу!

— Кто будет в лес ходить по грибы, по ягоды?

— Кто хлеб нам будет печь душистый? Кто кашу варить?

Драгомир только довольно оглаживал бороду — снова пришел его черед вступать в этот необычный торг.

— Да, губа у нашего охотника не дура, но и кошелек не пуст! — Бородач знаком попросил баронессу открыть сумку и начал извлекать из нее гостинцы. — Чтоб не оскудели ваши закрома и стол ломился от снеди!

Перед хозяйкой легли кульки с орехами, сушеными ягодами, пахучими травами, пряники и пирожки, заботливо собранные Морошкой.

— Все равно не отпустим, — загомонили девчонки, — кто нас будет наряжать, наши косы украшать?

Лукреция уже смекнула суть игры и выложила перед непоседами ленты, переливчатые бусы и пригоршню монеток.

— А с такими подарками, красавицы, разве сами не справитесь?

Глядя на представшее перед ними богатство, сестрицы аж завизжали от удовольствия.

— Дитятко забираешь, старшее, любимое, — ударилась в полупритворные слезы мать. — Кто меня теперь обнимет, кто пожалеет на старости лет?

Лукреция улыбнулась на такие причитания: хозяйка дома и сама еще была красавицей хоть куда, какая уж тут старость.

У Вольги же лицо не дрогнуло, он вынул из сумы прекрасную шаль и набросил ее на плечи женщины.

— Утешься, матушка, за хорошим человеком будет твоя дочка.

Хозяйка только ахнула и с не меньшим восхищением, чем шустрые пигалицы, стала рассматривать роскошный подарок.

— Кхм, — многозначительно вмешался кузнец.

— Да что ж это я! — всплеснула руками мать невесты. — Пожалуйте за стол, гости дорогие! Уж не взыщите за угощение, чем богаты…

А богат дом, видимо, был изрядно. При кузне бедно не живут. Дочки быстро, в шесть рук, заставили стол угощениями так, что гостям локти положить было некуда.

Ждан смотрел на все это большими круглыми глазами и, кажется, жалел только о том, что уже наелся орехов с пряниками.

По традиции сваты садились за стол не только для того, чтобы есть и пить, сперва следовало потолковать о дальнейшем житье молодых. Драгомир снова раскрыл было рот, но его тут же перебил кузнец, который, отринув все условности, обратился напрямую к Ратко:

— Слышал я от дочки, ты ее к себе в село забрать хочешь.

— Верно, — кивнул жених. — Пока поживем у отца, а там и свой дом поставим — братья помогут.

Хозяин призадумался, зачем-то размял ладони и сказал напрямую:

— А что, если вам остаться? Ты видишь, нет у меня наследника и, наверное, уже не будет. Дом и кузню некому после меня держать. Коли пожелаешь в мою семью войти, дело тебе передам как родному сыну.

Кузнец сказал и замолк, притихли и все остальные за столом.

Лукреция про себя улыбнулась подобному предложению. Это кто еще кого сейчас сватал — Ратко себе невесту? Или кузнец сына и преемника?

— Я подумаю, — ответил юный волшебник, — коли не обидишься, что сразу не согласился.

— Ну, добро, — махнул рукой будущий тесть. — Не к лицу мудрому мужу в важных делах спешить. Ешьте, пейте, гости дорогие, не обижайте хозяйку!

Как и обещал Драгомир, возвращались сваты домой изрядно навеселе уже далеко за полночь. Драгомир с Чингисом орали в ясное звездное небо какую-то залихватскую песню, счастливый Ратко подхватывал припев и хлопал в ладоши. Ждан насвистывал на облучке. Умаявшаяся за такой долгий день Лукреция тихонько дремала у Вольги на плече.

Наутро баронесса была собрана и упакована еще до завтрака. Она захлопнула крышку последнего сундука, когда в дверь постучали. Оказалось — снова Вольга.

— Все-таки решили ехать сегодня? — после вежливого приветствия спросил волшебник, оглядывая дорожный наряд аристократки и куницу, устроившуюся у нее на плече в виде шикарной горжетки.

— Теперь-то точно все проблемы решены, и делать мне здесь больше нечего, — лукаво подтвердила Лукреция.

— Не скажите… А как же Лана?

— А что с Ланой?

— Я дал ребятам задание. Будет несправедливо, если они не получат возможности опробовать собственные силы.

Баронесса призадумалась. Да, ее наниматель прав, нечестно уехать вот так, не объяснив исчезновение девочки-задачки.

— Хорошо, — кивнула она. — Раз уж все сейчас соберутся к завтраку, давайте закончим эту историю как следует.

Я спускалась следом за Вольгой и думала, что в таком облике делаю это в последний раз. Куница ускакала вперед задолго до нас, и плечам было холодно без уже привычной меховой тяжести. «Возьму Феню с собой!» — решила я, и от этого стало немного легче прощаться с домом и с Севером.

В столовой были одни воспитанники. Чингис с Драгомиром наверняка еще даже не проснулись после вчерашнего угощения. Куница уже примостилась на плече у Леля, будто и не пищала всего секунду назад над моим ухом. Я в который раз подивилась, почему Феня неизменно выбирал именно княжича своим импровизированным насестом. Не шел ни к Нине, ни к Ждану и, что самое странное, не ластился к Морошке, которая периодически подкидывала ему лакомства.