Несколько раз из-за неполадок и перебоев в системе снабжения города у властей возникали проблемы, ведь даже временный сбой повседневного обеспечения Санкт-Петербурга представлял потенциальную угрозу общественному порядку. Затруднения удавалось преодолеть, но эти случаи показывают, как остро царское правительство осознавало, что нужды города необходимо удовлетворять, и на что оно готово было пойти во избежание катастрофы.

Самый очевидный пример касается поставки зерна. Нехватка его могла обернуться бедствием для города. Петербург в XVIII в. ни разу не сталкивался с прямой угрозой голода, но в некоторые годы хлеба не хватало, что вызывало повышение цен, а иногда и беспокойство населения. По всему городу было разбросано почти 500 хлебных лавок – вполне достаточное число пунктов розничной хлебной торговли[458]. Многим горожанам не приходилось покупать себе хлеб в магазинах, так как они получали его из других источников – из частных поставок или из систем нерыночного казенного обеспечения[459]. Но многие бедняки из-за дороговизны хлеба во времена его нехватки не ели досыта. Чтобы обеспечивать этих людей, и возникла идея создания казённых зернохранилищ, в которых хлеб и мука продавались бы по низким ценам.

Такие хранилища было официально решено создать ещё в 1718 г., но действовали они неудовлетворительно, а то и совсем не работали. Если запасы периодически не обновлялись, – а судя по всему, так оно и было, – то за несколько лет зерно портилось и становилось непригодным в пищу. Неурожай 1766 г. напомнил о потребности в казённых запасах, и зернохранилище учредили снова[460]. Поначалу его распорядители не знали, как определить, пора ли пускать зерно в продажу. В 1767 г. почти все 46 миллионов бушелей зерна, хранившиеся на складе, были распроданы всего за четыре недели. Власти сочли, что столь быстрое опустошение закромов опасно, и вместо того, чтобы регулярно проверять, достаточно ли запасов в хранилищах, стали поощрять ранний завоз зерна в столицу. Екатерина учредила приз в 600 руб. тому, кто первым в мае, когда лёд пройдет вниз по Неве, доставит зерно в Петербург, и 1000 руб. тому, кто за этот месяц привезёт больше всех зерна. Другие награды назначили за доставку в июне и в июле. Таким способом императрица пыталась поощрить заблаговременную доставку зерна в столицу[461].

Кроме того, государыня гарантировала определённый процент за все поставки из внутренних районов. Эта мера наталкивала некоторых купцов на мысль обмануть начальство зернохранилища – они завышали цены, якобы уплаченные ими за зерно в тех дальних краях, где оно производилось, или наполняли мешки вместо зерна и муки чем-нибудь другим. Подобные злоупотребления вызвали в 1782 г. появление свода инструкций, регулировавших процесс поставок зерна на склады Санкт-Петербурга. Отныне полагалось предварительно заключать письменные контракты с указанием цен, по которым доставлялось зерно, и сроков поставки. А чтобы купцам не повадно было обманывать, их строго предупреждали «отдавать муку которая хорошая, свежая, ни сырая ни клейкая, безо всякого песка или пепла или всякого другого зерна с ней смешанного; вообщем в пищу людям пригодная; и крупа так же в большом количестве; и овес наилучшего сорта пища, без всякого обмана или муки в нем; крупа во двух и овес в одном куле»[462]. Сохранилось мало таких контрактов. Один из всё-таки дошедших до нас документов происходит из Ярославля, где у одного из крупнейших зерноторговцев Петербурга, купца Ивана Хлебникова, был агент. В контракте ясно указано, каких сортов зерно следует поставить, сколько и каким способом, хотя единственная цена, упомянутая в документе, – это сумма, назначенная в уплату Ефиму Укропову, ярославскому купцу, который доставил груз.

«1786 году апреля 23 дня Ярославской купец третьей гилди Ефим Васильев сын Укропов дал сие договорное письмо Санктпетербургского купца второй гилди Ивана Лукьянова сына Хлебникова, поверенному от него Ярославскому посатскому человеку Петру Васильеву сыну Ерыкалову в том что подрядился я у него Ерыкалова на собственной своей барке поставить из Ярославля до Санктпетербурга разных круп а имянно овсяной крупы сорок четыре четверти яшной восемь четвертей пшена две четверти всего кулевого числа пятдесять четыре четверти которая крупа каждая четверт состоит в дву рогожаных новых кулях; солоду дватцеть кулков пятдесять пуд толокна дватцеть пять кулков в каждую по два пуда пятдесять пуд трахмалу одна бочки весу из дерева пятнатцеть пуд семнатцеть фунтов. А всего во всей клади весу пятьсот дватцеть пуд, которое число приняв мною в следующей пути хранить мне со всякою опасностию как сверху от затечек так и снизу от подмочки: которую кладь и должен я по привозе в Санктпетербурге вышеозначенному купцу Хлебникову отдать в целости. А ежели что явитца небрежением моим погноено или помочено или ж утрачено будет то я должен по настоящей цене ему Хлебникову взаплатить безотговорочно: я за выше прописанную кладь рядил я Укропов у него Ерыкалова за поставку до показанного Санктпетербурга с каждого пуда по девети копеек: которые ж рядные денги получить мне Укропову от вышеозначенного купца Хлебникова по привозе в Санктпетербург – той клади в целости в чем во уверение и подписуюсь у подлинного договорного в руке пишет так…»[463].

Укропов был неграмотным, поэтому за него расписались двое свидетелей, в том числе его сын 21 года от роду. Общий вес груза составлял 9 и 1/3 тонны – меньше шестнадцатой части грузоподъемности большой баржи. Укропов рассчитывал получить за исполнение контракта сумму около 50 руб.

Самое большое испытание обрушилось на систему снабжения столицы как раз в том году, к которому относился контракт Укропова, – в 1786-м. В течение первых месяцев этого года резко выросли цены на зерно, что заставило Екатерину назначить комиссию для выяснения причин ценового скачка[464]. В ходе расследования комиссия обнаружила крупные упущения в управлении казёнными зернохранилищами и пришла к выводу, что при лучшем руководстве кризиса вообще могло бы не случиться. Тогда зернохранилища Санкт-Петербурга перешли под непосредственный контроль самой императрицы. Вице-губернатору было велено регулярно докладывать государыне, как там обстоят дела. Размеры резервного запаса увеличили на четверть. В инструкции был подробно расписан процесс закупки зерна для хранилищ. Для того чтобы обеспечить как достаточный запас, так и низкие цены, подрядчикам или скупщикам следовало покупать зерно как можно ближе к производителю. Чтобы удостовериться, что сделка проведена честно, надлежало сверить её данные с перечнями хлебных цен в зернопроизводящих губерниях, составленными по независимым источникам[465]. При этой системе управление зернохранилищами стало заметно эффективнее, и с тех пор удавалось поддерживать в городе должный объём запасов, сохраняя при этом разумный контроль над ценами.