— За будущее.

— Довольно неопределенно.

Она чокнулась с ним, потом отпила от своего бокала, почти жалея, что не заказала “Маргариту”. По крайней мере те кила уже подействовала бы на нее и краски мира смешались, а его очертания стали бы менее резкими и более обтекаемыми.

— Может быть, вы скучали обо мне? И — тоже занимаясь любовью с другими мужчинами — представляли меня?

— Пожалуйста, мистер Харли, — сказала она.

— А в чем, черт возьми, дело? Может быть, вы все же расскажете?

Элизабет склонила голову набок, глядя на него. Сердится. Глаза прищурены, губы сошлись в тонкую линию.

— Ладно. Речь о молодой женщине, которую собираются принести в жертву. И помешать невозможно. Я ничего не могу поделать, и это гнусно.

— А нельзя ли подробнее?

— Нет. Даже, если бы я вам доверяла, вы тоже ничего не могли бы сделать. Да и какое вам, в сущности, дело?

— Вы хоть кому-нибудь доверяете?

— Нет. Люди способны чему-то научиться. Даже я.

Снова появился официант, и они заказали ужин.

— Мне казалось, у вас достаточно власти, — сказал Джонатан после того, как официант удалился, — чтобы многого добиться.

— Да, многого. Это верно.

— А знаете, Элизабет, — сказал он после минутной паузы, — может быть, со временем вы научитесь доверять мне.

— Да ну, мистер Харли, ненависть не испаряется за одну ночь, вам это известно.

"Но ведь Кэтрин изменилась или, во всяком случае, похоже, что изменилась, — подумала Элизабет. — А вдруг ее слова и действия были сплошным притворством, лицедейством? Нет, не похоже, ее беспокойство о Брэде и Дженнифер казалось абсолютно искренним”.

— Ненависть проходит, но, конечно, не за одну ночь. Тут вы правы.

— Мистер Харли, так в чем все-таки дело? Я устала и сегодня не собираюсь с вами препираться. Скажите мне просто, чего вы хотите.

— Ладно, — ответил он, подавляя вздох. — Скажу.

Но не мог этого сделать, пока что не мог. К вопросу о ненависти. Она была бы способна убить его.

Принесли блюда. Несколько минут они молча ели.

— Славная погода, — сказал Джонатан.

— Да.

— Думаю, “Дайанты” опять войдут в силу. А? Элизабет аккуратно положила вилку.

— Через десять минут меня здесь не будет, мистер Харли.

— Но вы не уйдете с пустыми руками, Элизабет.

— И что же вы собираетесь передать мне? Эпидемию? Вирус?

— У меня ведь еще есть время до того, как настанет срок заплатить долг?

Она выжидающе смотрела на него. Джонатан положил вилку и наклонился вперед.

— Завтра я встречусь с вами, вашим штатом и адвокатами. Завтра утром в десять часов в вашем офисе.

— Зачем?

— У меня готов для вас чек.

Он подцепил вилкой большой кусок, широко улыбаясь ей. Выражение ее лица не изменилось, но она совсем притихла.

— Маленькие девочки не должны играть в серьезные игры, — сказал он, желая услышать ее крики и проклятия в свой адрес. — Вы не могли выиграть, Элизабет, даже если б на вашей стороне были все ресурсы АКИ.

Она все еще молчала.

— Вы могли как угодно обращаться с вашим бедным мужем, но не со мной, Элизабет. Кстати, завтра со мной будет мой адвокат. Вы ведь не заставите меня долго ждать, да?

Черт бы ее побрал! Почему она ничего не отвечает? Почему не плюнет ему в лицо? Почему не лягнет в пах?

— Знаете, — продолжал он после минуты мертвого молчания, — для женщины вы не так уж плохи. Скажем, десять лет практики, и вы будете так же хороши, как я десять лет назад. Все дело в ваших гормонах, Лиззи. От них все ваши эмоции. Вы не можете мыслить так же ясно, как мужчина. Как я и говорил, вы не могли меня побить.

Она все еще молчала. Неужели ей не интересно узнать, как он раздобыл деньги? Ну хоть бы отбрила его за все его провокационные замечания!

Наконец она сказала очень спокойно:

— Думаю, вы правы, мистер Харли. Элизабет спокойно допила остатки своего перье. Потом так же невозмутимо и очень аккуратно поставила пустой стакан на стол. Подняла с пола свою сумку, встала, посмотрела на него, повернулась и вышла из ресторана. Джонатан Харли выругался.

На следующее утро Джонатан, сопровождаемый своим адвокатом Джошем Симпсоном, ровно в десять часов вошел в офис Элизабет. Они вместе учились в Йеле, и Джош был противником Джонатана в шахматном турнире на последнем курсе. Ему очень хотелось упомянуть об этом Элизабет, когда представлял ей Джоша.

Элизабет сидела за круглым столом для конференций с Адрианом Маршем, Коем Сиверстоном и Родом Сэмюэлсом.

— Доброе утро, Элизабет, джентльмены, — сказал Джонатан. Он не спускал с нее глаз — бледная, но совершенно спокойная.

— Мистер Харли, — сказала Элизабет, кивком указывая на свободные стулья. Джонатан представил Джоша.

— Сегодня я не считаю, что есть необходимость в обмене любезностями. Думаю, Элизабет сказала вам, почему мы здесь.

Адриан покачал головой.

— Нет, мистер Харли. Мы не в курсе… Речь идет об отсрочке платежа по вашему займу?

Джонатан бросил взгляд на Элизабет. Молчание.

— Нет, — ответил он резко. — Я здесь для того, чтобы заплатить свой долг. Мистер Марш, если вы будете так любезны, я попрошу вас распорядиться, чтобы ваши люди подсчитали баланс, мы быстро произведем сравнение наших данных, Джош отправится в банк и получит чек от кассира.

В течение нескольких минут не раздавалось ни звука. Джонатан наслаждался, наблюдая за их ошарашенными лицами.

Наконец Кой заговорил:

— Не будете ли вы возражать, если я спрошу, как вы ухитрились раздобыть деньги, мистер Харли?

— Вы, ребята, не подумали о Европе. А парень, которого вы приставили следить за мной, не подходил настолько близко, чтобы заметить подмену двойника. Пока я смотался в Европу, он выполнял несколько дней мои рутинные дела. И хотя я мелкая рыбешка в океане по сравнению с таким гигантом, как АКИ, у меня есть кое-какие контакты в Европе, а также некоторое влияние. В общем, это не составило труда.

Он не добавил, что получил кое-какую помощь от своего бывшего тестя Эндрю Пилсона.

— Кроме того, — продолжал Джонатан. — Я не был в Европе несколько лет. Мне захотелось немного отдохнуть одновременно с делами.

В разговор вмешалась Элизабет:

— Я уже подвела баланс по вашему займу, мистер Харли. Теперь вы можете сверить мои расчеты с вашими.