– Прощать, но я не говорить…

– Всё в порядке, – успокоил Кевин мужчину. – Николае… – добавил он и поднял вверх большие пальцы, показывая, что разрешение от Николае получено.

Мужчина не пошевелился.

– Это займет всего десять минут, – вмешалась в разговор Стейси. – А потом можете опять лечь, – добавила она и уложила голову на ладони.

Мужчина всё еще колебался.

– Что ж, отличненько. – Доусон пожал плечами и повернулся, чтобы уйти. – Мы позвоним Николае и скажем…

– О’кей, заходай, – сказал мужчина, делая шаг назад.

Сержант вошел в узкий темный холл. Стены были оклеены обоями «Анаглипта»[69], но их столько раз закрашивали краской, что изначальный рисунок установить было невозможно.

Сержанту пришлось сглотнуть, чтобы как-то приостановить рвотные движения, вызванные вонью. Помещение наполняли «ароматы» немытых тел и несвежей пищи. Все окна были плотно закрыты, и от душного воздуха не было никакого спасения.

Доусон прошел в переднюю комнату, притворившись, что не заметил четырех односпальных постелей, на которых спали люди. На ковре валялись упаковки от бургеров и пластиковые бутылки. Каждый дюйм поверхности был отдан под спальные места. Предметы одежды торчали из-под них ввиду отсутствия шкафов.

Сержант обошел вокруг негромко храпящего мужчины и устроил целое шоу, тщательно осматривая каждую стену.

– Здесь чисто, – сообщил он Стейси, глядя на пустую койку. Мусора вокруг нее было поменьше.

Вуд притворилась, что всё записывает, и прошла вслед за ним в заднюю комнату. Здесь стояли еще три кровати. Две из них были заняты. Мужчина, впустивший их в дом, протянул руку и достал из-под свободной кровати полупустую бутылку с апельсиновым соком. Этим жестом он определил свое лежбище. Затем что-то пробормотал, а потом указал на два куска бумаги, свисавшие с потолка, под которыми скрывалась протечка из ванной комнаты, расположенной наверху. Стейси притворилась, что всё записала.

Доусон повторил процесс осмотра и направился на кухню.

Через раскрытую дверь он увидел тьму наполовину полных пластиковых пакетов, несколько пар кроссовок и еще больше упаковок от фастфуда. Прямо за дверью стояла деревянная скамейка, из тех что в богатых домах держат в чуланах, чтобы было удобней снимать грязную обувь или одежду, прежде чем войти в дом. Перед ней была натянута веревка.

– Как думаешь, для чего? – прошептал Доусон, вопросительно глядя на констебля.

– Дополнительные спальные места. Сидячие. А веревка натянута для того, чтобы спящие не упали.

Сержант решил, что они видели уже достаточно. Это было именно такое место, о котором им уже рассказывала Девон. Живых людей запихивали в крохотные душные помещения и обращались с ними хуже, чем с собаками. Кевин подозревал, что на втором этаже они не увидят ничего нового.

Но у него возникли вопросы относительно того, что они уже успели увидеть.

– Прошу прощения, – сказал он, оборачиваясь к единственному бодрствующему обитателю дома, достал телефон, а потом указал на первую комнату, в которую они вошли. – Пустая кровать там… Эта кровать – его?

На лице мужчины появилось узнавание, и он стал кивать.

– Ты действительно думаешь, что она может быть здесь, командир?

Ким пожала плечами и продолжила наблюдать за окнами, пытаясь разглядеть за ними хоть какое-то движение.

Зазвонил ее телефон. Стоун ответила и стала слушать, что ей говорит Пенн.

– Спасибо, – поблагодарила она и дала отбой. – Дом принадлежит Каю Лорду, – сказала Ким, глядя на Брайанта.

– Проклятье, – выдал сержант.

Стоун была с ним согласна. Дело превращалось в настоящую паутину, оплетавшую, казалось, всех людей, с которыми им приходилось встречаться.

Наконец-то она получила ответ на свой вопрос о связи между Каем Лордом и Келли Роу. Посредницей была эта женщина по имени Роксана.

Ким взглянула в зеркало заднего вида и увидела пожилую женщину, которая двигалась по тротуару. По пути она расставляла по местам недавно освобожденные мусорные баки – каждый на свой участок.

– Вперед, Брайант, – приказала Ким.

Сержант выпрыгнул из машины, и она последовала за ним.

– Простите, не могли бы мы…

– Никогда не ставят эти баки на место. Должны бы Бога благодарить за то, что у них есть работа, так нет же… А вы что здесь сидите и бездельничаете?

Прекрасно, подумала Ким. Существует несколько категорий людей, которые незаменимы при проведении расследования, и вот такие активисты стоят в этом списке на первом месте.

– Мы из полиции, но не стоит волноваться. К нам поступила жалоба о криках и шуме вот по этому адресу.

– Думаю, здесь что-то не так, офицер. – Женщина нахмурилась. – Тут живет очень приличная молодая леди. Пару раз в неделю ее посещает молодой человек, но я ничего не имею против межрасовых совокуплений.

Ким спрятала улыбку. Подобное, казалось бы, взвешенное заявление говорит как раз об обратном. Инспектор подумала, что этим молодым человеком является Кай Лорд.

– А во всем остальном Роксана занимается своими делами и никого не беспокоит. – Женщина сложила руки на груди и добавила: – А та благотворительная работа, которой она занимается, достойна похвалы.

– Благотворительная? – переспросила Ким. До сих пор ей казалось, что эта женщина не жаждет помогать другим.

– Ну да. Она берет к себе девочек из неблагополучных семей, которые ждут своей очереди в детские дома.

Инспектор сглотнула, а женщина между тем продолжила:

– Вы, наверное, думаете, что все эти подростки могут доставить нам массу хлопот, но Роксана умеет…

– И сколько их всего было? – негромко спросила Ким.

– Простите?

– Скольких, по-вашему, Роксана облагодетельствовала таким образом? – пояснила инспектор, чувствуя, как тошнота подступает к горлу.

– Как минимум десяток, а может быть, и больше. Кстати, как раз сейчас у нее находится одна такая девочка. Позавчера я видела, как они возвращались с полными руками покупок. Смеялись, шутили и помогали друг другу идти по скользкой дорожке…

Во рту у Стоун пересохло.

– Большое спасибо за вашу помощь. Сейчас здесь совсем тихо, так что, я думаю, это какая-то ошибка.

Женщина кивнула, перешла через дорогу и вернулась к своему занятию.

– Командир, я знаю, о чем ты сейчас подумала, но мы не можем…