Когда во время одной из телеконференций с участием наших авиатехников шло обсуждение неполадок двигателя, установленного на Борт 228, Бригадир услышал, как представитель завода-изготовителя самолета сказал председателю комиссии: «С нашими двигателями все в порядке. Это вина механиков».

Следователь поспешил сделать вывод, что причиной происшествия стала наша ошибка.

— Поймите, ваши парни где-то напортачили, — сказал он мне, когда я обсуждал с ним аварию позднее.

У меня было такое чувство, что из нас пытаются сделать «козлов отпущения».

Когда спустя несколько дней зазвонил телефон, я уже заранее знал, что новости будут плохими. Звонок разбудил меня примерно за два часа до того, как я должен был встать, чтобы заступить на дежурство.

— Полковник Маккерли слушает, — произнес я в трубку, пытаясь продрать заспанные глаза. Я все еще не адаптировался к местному времени, хотя пробыл в Джибути уже почти месяц.

— Сэр, — сказал Зигги. — Мы только что потеряли еще один аппарат.

Я аж застонал. Быстро надел форму и поспешил в наш летный комплекс, пешком отмахав полтора километра.

— Что произошло? — спросил я, зайдя в оперативную палатку.

— Мы сели, но я не смог остановить самолет, — объяснил Зигги. — Он проломил ограждение возле береговой линии.

— Понятно.

Зигги сидел за столом и глядел на членов других экипажей, которые собирали отчетную документацию.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Нет, — сказал я. — Ты пока посиди в стороне. И лучше ни к чему не прикасайся.

Мне не нужны были обвинения в фальсификации отчетных документов напортачившим экипажем. Убедившись, что у оперативного отдела все под контролем, я вышел из палатки и поймал первого попавшегося мне техника.

— Старший на месте происшествия?

— Да, сэр.

— Хорошо, мне нужен транспорт.

В считаные секунды я подкатил к краю взлетно-посадочной полосы. Начальник аэродрома, лейтенант ВМС, отчаянно жестикулируя, орал на группу моих подчиненных. Среди них был Джон.

Позади техников в земляной борозде, тянувшейся метров на двадцать за поваленным забором, лежал «Хищник». Летательный аппарат проскочил между двух прочных столбов, которые, как ножом, срезали ему крылья. На месте происшествия стоял вилочный погрузчик, прибывший, чтобы погрузить разбитый беспилотник на грузовую платформу.

Когда я подошел ближе, лейтенант осыпал ругательствами Джона.

— Доложите ситуацию, — обратился я к Джону, игнорируя лейтенанта.

Джон переключил внимание на меня. Лейтенант побагровел.

— Сэр, мы как раз готовимся к подъему летательного аппарата.

— Очень хорошо, — ответил я. — Но дайте-ка я сначала осмотрю место происшествия.

Я повернулся к лейтенанту:

— Пойдемте со мной.

Это не было приглашением. Это был приказ. Я отвел лейтенанта к его автомобилю, где нас не могли услышать.

— По-моему, вы ведете себя немного грубовато с моими парнями.

— Сэр, — ответил он. — Аэродром закрыли на час. Одному из авиалайнеров пришлось уйти на другой аэродром. Вы не представляете, как сильно на меня давят, чтобы я поскорее навел тут порядок.

У него хватило наглости отчитать старшего сержанта в грубой форме и при этом беззастенчиво лебезить передо мной. Выглядело это жалко.

— Знаете, — сказал я, — пару месяцев назад у нас тут была аварийная посадка на брюхо.

У одного из наших летательных аппаратов заклинила стойка шасси в колесной нише. Экипаж посадил «Хищника», пустив того в скольжение по ВПП прямо на брюхе.

— Да, сэр.

— Тогда этим парням потребовалось всего двадцать минут, чтобы очистить полосу.

— Я ничего об этом не знаю, сэр.

— Разве вас тут не было? — спросил я.

— Нет, сэр, — ответил лейтенант. — Я как раз находился в отпуске.

— А-а, — протянул я. — Понятно. Вы их только задерживаете. Почему бы вам просто не подождать тут, пока специалисты выполнят свою работу?

С этим я повернулся и зашагал обратно к Джону, не дав лейтенанту возможности ответить. Я начал набрасывать схему аварии. Обычно этим занимались члены следственной комиссии, но время не позволяло им прибыть на место и осмотреть обломки. Я чертил схему в качестве жеста доброй воли, так как нам надо было поскорей очистить взлетно-посадочную полосу. Я обратил внимание, что армейцы, среди которых был один из моих сотрудников службы безопасности, сформировали за линией ограды заградительный периметр. Со стороны летательного аппарата прямо в лицо моему подчиненному дул легкий ветер.

— Эй, Джон, — окликнул я.

— Да, сэр.

— Пусть охранник отойдет назад. Не хочу, чтобы он дышал карбоновой пылью.

— Да, сэр.

Джон велел военнослужащему встать от самолета с наветренной стороны. Углеродный материал, из которого выполнен фюзеляж «Хищника», обладает высокой канцерогенностью при распаде на отдельные волокна. У меня не было причины думать, что сейчас, когда после аварии прошло уже довольно много времени, существовала реальная опасность здоровью. Тем не менее лишний раз рисковать не хотелось.

Закончив наброску схемы аварии, я разрешил Джону и техникам поднять летательный аппарат. Лейтенант сидел в своей машине, кипя от злости, однако никаких действий не предпринимал. Наша ремонтно-эксплуатационная группа очистила ВПП через пятнадцать минут после моего прибытия на место происшествия. Я был нужен парням только для того, чтобы помочь избавиться от дурацкого препятствия в виде лейтенанта.

Прежде чем покинуть место аварии, я отозвал Джона в сторонку и сказал ему, что возвращаюсь в лагерь поглядеть, как идет работа по сбору документов.

Джон скосил глаза на лейтенанта:

— А с ним что?

— Он должен оставить вас в покое, — сказал я. — А если не оставит, вызовите меня. Я приведу его в чувство и на этот раз уже не буду с ним церемониться.

— Хорошо, сэр.

На обратном пути в летный комплекс я оценивал свои первые недели на командном посту. На данный момент надо мной висели два параллельных расследования Авиационной следственной комиссии; кроме того, предстояло выбить новый летательный аппарат взамен потерянных. Также надо было позаботиться о наличии запчастей, чтобы оставшиеся в строю «Хищники» могли летать и дальше. Служба стала все больше напоминать штабную, нежели командную.

Мне опять приходилось заниматься «тушением пожаров».

Перед моим столом стоял Джон, явно чем-то встревоженный. Из-за его спины выглядывали два старших техника, пришедшие вместе с ним.