– Это ты от Зели узнала или сама придумала?

– Fifty-fifty.

Ведьма замолчала, по наметившейся уже тропке вновь устремившись на чужую территорию, куда и Светлану-то было боязно соваться. Но Мишка к таким делам тоже имела дар, ухитряясь перебрасывать мостики даже к вампирам и призракам. Все ж хорошо, когда наплечная птица не только говорун, но и наделена разными полезными свойствами.

Тем более что богатырю приходилось поглядывать по сторонам, дабы не терять контроля над окружением, – здесь-то его никто не заменит. Обширный каменный лес вскоре раздробился на рощицы, а затем обратился в прежние тоннели, под тем же углом уводившие в глубину. И что может там ждать? Вообще зачем здешним ловцам понадобилось подземелье? Кстати, сколько их? И кто тут главный распорядитель?

– Умывальников начальник, – неожиданно среагировала на этот его вопрос Мишка, – и мочалок… Похожа Зеля на мочалку?

– Да не особенно, – ответил Светлан. – Во всяком случае, я бы ею не стал мыться.

– Ишь, любодей, – ухмыльнулась ведьма. – «Живое мыло» ему подавай.

– Мочалку, – поправил он.

– Какая разница!.. Между прочим, у этих зелененьких тоже растут волосы.

– Надеюсь, не по всему телу?

– Лишь на голове, как и у нас… э-э… ведьм. Хотя, наверно, у них это больше смахивает на перья. И хохол был бы весьма пышным, если б его не приходилось выщипывать… или выводить чем-то – тут я не поняла.

– Несущественно, – сказал Светлан. – Так они что, ближе к птицам?

– К драконам тогда уж, – возразила девочка. – Пожалуй, это можно считать отдельным классом.

– А волосы зачем выводят: для лучшего слияния со зверюгами?

– Не только. Это как-то связано с гигиеной.

– В том смысле, что не надо их мыть? Стряхнул с плеши пыль – и слава богу.

– Драконы, как ты знаешь, не потеют – их кожа не требует особого ухода.

– Вообще у драконов чешуя, – заметил богатырь.

– Когда-то и наших предков покрывала шерсть…

– Ну, тогда и они скорее всего не потели.

– Ты меня утомил, – заявила Мишка. – Экий все же зануда! Короче, прими как данность: Зеле не нужны частые омовения… хотя воду она любит.

– Это вас тоже сближает? – усмехнулся он. – Как-то ты потеплела к ней.

– А иначе как бы я смогла понять? – пожала ведьма плечиками. – При общении не избежать взаимопроникновения. И раз ты позволил себя оседлать…

– Тебе или Зеле?

– Ты умолкнешь? Вот не буду дальше делиться!..

– Молчу, всё.

Как же, не будет она. Наверняка ей хотелось делиться не меньше, чем ему слушать. И вообще Мишка больше дурачилась.

– У них забавно устроены семьи, – продолжила, не выдержав и пары секунд. – На каждого самца приходится помногу самок, и все заботы, от рождения деток до раздобывания насущного, ложатся на них. А самец лишь бродит по этому курятнику и топчет их, топчет – такая у него львиная доля.

Надо ж, как подфартило мужичкам!.. Этого Светлан не сказал – лишь подумал. Но ведьма, конечно, расслышала и показала ему язык.

– А самое смешное: когда ребенок подрастает настолько, чтобы вспомнить заложенное в генах, его мать тут же пускают на корм – причем лучшие части достаются муженьку.

– Да уж, обхохочешься, – проворчал богатырь.

– Ты обещал молчать, – напомнила девочка.

Он вскинул ладонь, подтверждая.

– Самцы рождаются редко, зато живут долго… или даже вечно – этого и Зеля не знает. А самки – расходный материал, нечто вроде одноразовых емкостей, и повышать их численность, видимо, нет резона. Но главная причина – иная. – Тут ведьма выдержала паузу, потребную для большей экспрессии. – В плоти самок… или в их железах, или в крови… содержится что-то, без чего самцы потеряли бы власть над ними, превратившись в обычных производителей… возможно, третируемых более энергичным полом.

– Опять тебе вспомнился «Эдем»?

– Точнее, его запад, – ухмыльнулась Мишка. – С вашим братом там обошлись круто!.. Короче, повышенная чуткость сыграла с самками злую шутку, сделав уязвимыми для чужой воли, наделенной даже хилой Властью. Слыхал про «животный магнетизм»?

– Это зверюга, которая проглотила магнит?

– Дуралей! – прыснула Мишка. – Над чужой бедой смеешься.

– Я-то как раз серьезен, – возразил Светлан. – Вот ты – заливаешься.

– Тут ты прав. – И продолжила уже без смешков: – Подозреваю, что за этот подарочек Зодиара и ненавидят больше всего, причем именно самки.

– А самцы что, у него на посылках?

– Они вроде сборщиков подати. Причем сами воспользоваться ею не могут – пока сверху не спустят потребную долю. Такой кругооборот можно разорвать, лишь убив Зодиара… в чем самцы совершенно не заинтересованы. Для них этот урод – божество, поставщик манны небесной. А без него установленный порядок рухнет, и начнется… – Мишка замолчала, подыскивая слово.

– Хаос? – подсказал Светлан.

Дернув плечиком, она заключила:

– Похоже, самки тоже побаиваются перемен – слишком привыкли быть кормом и не представляют, как жить без ошейников.

– И чего в них больше: ненависти или страха? – Богатырь осклабился: – Тот же выбор, что и у Зодира, да?

– Наверно, это зависит от того, сколько осталось жить, – ответила ведьма. – Вот Зеля, к примеру, еще не рожала. Но поскольку на данный момент ты ей более опасен…

– Это открывает шлюзы для ненависти, – согласился он. – А как тут насчет общего блага?

– Этим они свои головы не забивают. И с какой, собственно, радости? Самок отодвинули от решений, им даже не нужно пудрить мозги – и так сделают, что велят, и сами посыплют себя «Вегетой».

– Лучше бы дустом… или мышьяком.

– Еще лучше – каким-нибудь цианидом… чтоб с гарантией. Но дракошам и тут не дают воли. Приходится вести себя по закону, писанному Зодиаром. А рабам ведь плевать на господское добро – они с охотой пустят хозяевам красного петуха, буде подвернется случай.

– И вот мы подвернулись, – кивнул Светлан. – Думаешь, Зеля станет плясать под нашу дуду?

– Если мелодия по сердцу, почему нет? Собственно, ей в любом случае некуда деться – жить-то она хочет. Может, на исходе дней им и внушают, будто жизнь копейка, но пока программа выживания для Зели третья по значению – после неприкосновенности господ и повиновения.

– Законы робототехники, да?

– Вряд ли Зодиар читал Азимова, иначе тщательней поработал бы над первым пунктом, распространив его на себя. Но нынешней ситуации он не предугадал, посчитав, что с этой стороны ему не грозит.