– Ну, как говорится, все, что ни делается – все к лучшему! Это даже хорошо, что мы нашли ее только сегодня! Хотя, конечно, лучше бы завтра…

(Мы нашли! Я промолчал.)

– Ну, мы можем спрятать ее до завтра, – улыбаясь, пошутил я, но улыбка застыла на моем лице, поскольку Строганов абсолютно серьезно подтвердил:

– Разумеется, спрячем! Сначала мы должны раздобыть медбрата Женю, а потом… спрятать Маргариту. Вопрос, куда?..

Я не знаю, кто больше расстроился, я или несчастная девушка. Но, видимо, она перенесла за последнее время уже так много, что даже Арсений не мог ее испугать. Она только вздохнула. И я тоже. Поскольку если мы ее сегодня не возвращаем в отчий дом, то все продолжается? Я пытался постичь, что задумал Арсений, и еще раз прокручивал в голове его версию событий: Писков рассказал Маргарите о Воровском и о подмене картин в музее, она решила самостоятельно решить эту проблему, а учитывая ее характер, она могла не ограничиться телефонным звонком… а может, сам Воровский предложил ей встретиться лично, чтобы, так сказать, все обсудить… Он ее выслушал и решил, что она представляет реальную угрозу его бизнесу. Тогда ей вкалывают инсулин, а может быть и еще чего-нибудь, и выкидывают в темный переулок, обрекая на верную смерть или беспамятство…

Я был согласен с Арсением в том, что Писков рассказал о подделках картин исключительно по глупости. Да и выглядел он вполне искренним, когда говорил, что Воровский не рискнет ничего сделать с дочкой Сердюкова… А что, если Пискова надоумила Валентина Матвеевна – разыграть такой хитрый смертельный гамбит, чтобы в итоге получить возможность проворачивать какие-то финансовые махинации? Такой вариант нельзя было исключить… Но в любом случае, для обеспечения безопасности Маргариты ее как можно скорее нужно передать ее отцу! Я бы так и поступил! Нас нанимали найти девушку! Живую или мертвую! Мы выполнили свое обещание! Дело закрыто! Почему же Арсений хочет прятать Маргариту до завтра?

Тут я обратил внимание, что Строганов, несмотря на мой запрет, вполголоса беседует с ней. Я положил ему руку на плечо и сказал: «Баста! Лечебно-охранительный режим!»

Медбрат Женя прибежал минут через пять. Он удивленно смотрел то на нас со Строгановым, то на свою подругу, естественно, не понимая, что тут происходит. Но Маргарита взяла его за руку и сама ему сообщила:

– Нашлись мои родственники. Хочешь посмотреть их фотографии? И мою тоже. Кажется, раньше я была гораздо симпатичнее… и с другой прической… Знаете, – обратилась она к нам с Арсением, – это очень необычное ощущение, когда видишь себя, своих родных и понимаешь, что ты знаешь эти лица, но не можешь вспомнить! Как будто это сон! Мне хочется и плакать, и смеяться одновременно! А еще больше – проснуться… С точки зрения медицины – это нормально? – это она спрашивала у меня. – Я нормальная? Как вы думаете?

Ее хотел успокоить друг Женя, но Арсений успел раньше:

– Я вам просто завидую! Такие ощущения классные, и без стимулятора! Я бы сказал – это сверх нормальность!

– Да, – подтвердил я, – это нормально. Все будет хорошо. Терпение и время.

– Но как? Где? Это вы их нашли? – обратился к нам Женя, имея в виду родных его подруги.

Арсений, чуть склонив голову набок, некоторое время рассматривал молодого человека. Я тоже улыбкой смотрел на медбрата. Женя был невысок ростом, но симпатичен, обаятелен, с открытым и ясным взглядом и копной темных волос. К тому же, что мне особенно нравилось в нем, он был любознательным, толковым и очень добрым. Он явно переживал из-за своей девушки и стоял, загородив Маргариту своим плечом, словно защищая от нас. Строганов, как знатный физиономист, изучил его и, кивнув в знак одобрения, ответил:

– Да, это целиком и полностью наша заслуга, но это в данный момент не столь важно. Мы доверимся вам, Евгений, в надежде на вашу преданность Маргарите. По рукам?

– Представляешь, меня зовут Маргарита, – чуть удивленно сказала она ему и добавила с улыбкой: – Но если хочешь, мы так и будем Женями.

– Э-э, – растерялся он. – Как хочешь…

– Давайте, эту проблему вы обсудите позже? – вмешался Строганов. – Сейчас есть более важные вопросы, требующие ответов. Молодой человек, мы с вами договорились?

– Да, – тут же кивнул он, – а насчет чего?

– Насчет того, что вы полностью слушаетесь меня, тем самым помогая Маргарите… ну, Евгении. – Арсений дождался согласия бедного Евгения и продолжил: – Итак, дорогие мои, несмотря на счастье, внезапно обрушившееся на нас всех, есть и обратная сторона этой медали. Я говорю о том, что же все-таки случилось с Маргаритой? Мне для решения этой задачи срочно нужна информация, которой, судя по всему, обладаете вы! – и он ткнул указательным пальцем в медбрата Женю.

А я снова вздохнул с облегчением, потому что Арсений становился похожим сам на себя: он четко знал, чего он хочет, у него был план, и даже у меня теперь появилась уверенность, что на этот раз нам все удастся. Так бывает и у доктора, который даже если не знает, чем болеет пациент и как его лечить, но обладает внутренней уверенностью в своих силах, заражает этим и больного, который начинает поправляться…

– Доктор, не отвлекайся! Давайте, Евгений, рассказывайте нам, как Маргарита попала в больницу.

– Да, конечно! – Женя обрадовался, узнав, что может помочь своей подруге, и тому, что наконец-то его выслушают, причем с интересом. – Понимаете, – немного волнуясь, заговорил он, – я тогда в «шоке» случайно дежурил, в смысле, в «шоковой»… меня попросили выйти …ну, не важно… короче, я ночью за сигаретами в ближайший магазин вышел, тут, за углом. Перелез через ворота и пошел по нашему переулку, знаете? (Арсений кивнул) Вижу, там кто-то лежит! Там часто или пьяный валяется, или бомж приползет… а в ту ночь очень холодно было, понимаете? И можно насмерть замерзнуть, если заснуть. Вот я и пошел посмотреть, чтобы если спит, то разбудить…

– Ты молодец, – прижалась к нему Маргарита.

– Да ну… – пожал он плечами. – Я подхожу ближе, а там же темно, ничего не видно, поэтому я телефоном светил… А там девушка лежит! Причем, я понимаю, что она без сознания. Я крикнул охранника, он еще идти не хотел… а тут у нее судороги начались… короче, я ее на себе в шоковую палату принес… А там медсестра мне кричит: «Женька, тебя даже за куревом нельзя посылать, ты вместо сигарет больных тащишь!» Ну мне, правда, тогда не до смеху было… Короче, доктор посмотрел ее вены и сказал, что это «передоз»… А я вдруг вспомнил, как мы с вами больного принимали, помните? С гипогликемией! (Я покачал головой – не помню) Так вот, тот тоже тогда без сознания был, мокрый от пота, со рвотой, судорогами… вы еще мне сказали, чтобы я вначале глюкозу ему колол… И тут мне это вспомнилось, и я сразу сорокапроцентную глюкозу внутривенно…

– Я понял, – прервал рассказ Арсений. – А почему вы решили, что она Евгения?

– А, так у нее в кармане был пропуск, но непонятно куда. Там была указана фамилия, имя, отчество и больше ничего. Мы и решили, что она Евгения… – он посмотрел на Маргариту и взял ее за руку.