На перекрёстке загорается зелёный свет для пешеходов, и я бросаюсь пересекать улицу. Топот ног уже у меня за спиной и я сворачиваю в сторону, пытаясь скрыться между машинами, застывшими в ожидании на перекрёстке. Среагировав на характерный глухой звук, я пригнулся, избежав рук полицейского, попытавшегося прыгнуть на меня с багажника одного из автомобилей.

Перепрыгнув ставший вдруг таким опасным бордюр, я обогнул продуктовый лоток, пересёк мостовую и ворвался в магазин одежды. Ноги сами понесли меня вперёд к лестнице на второй этаж. Ступени замелькали подо мной, в самом конце я перемахнул через перила вправо и тут же подхватил стоящий рядом стул, которым собрался отбиваться от настигающих бандитов. Первый бросился на меня разъярённым мамонтом, забыв об осторожности, за что и получил ножкой стула в лицо.

Его товарищи захотели окружить меня, так что я тут же швырнул своё оружие под ноги одному из них и рванул к окну. Не знаю, что на меня нашло, но я с разбегу прыгнул, сжался, разбил собой стекло и полетел вниз. К счастью, подо мной возник тот самый лоток с продуктами, который значительно смягчил удар.

Под крики продавца я поднялся на ноги и тут же увидел распахнутую дверь двухместного автомобиля, из которого мне подал знак некто незнакомый:

– Быстрее! Садись!

Засунув куда подальше мысль о том, что неизвестный может оказаться сообщником преследователей, я бросился к спасительному авто и запрыгнул на пассажирское сидение. Водитель тут же вдавил газ в пол, и мы помчались прочь…

Я на ходу захлопнул дверь и уселся поудобнее… Наконец-то могу перевести дух…

– Не думал, что представится возможность подразнить синдикатовцев! – весело произнёс доброжелатель, – День начался удачно!

Разглядев водителя, я отметил на нём кофейного цвета пиджак и брюки, широкий галстук. Сам он молод, высок, волосы светлые. Правого глаза нет – его закрывает чёрная повязка…

Одноглазый психопат мотал меня по всему Данкелбургу на кошмарной скорости, от которой меня жутко замутило. Первое время я просто боролся с приступами рвоты и тошноты, пока не свыкся. Неизвестный водитель продолжил гнать, вальяжно устроившись на сидении. Казалось бы, кретину безразлично, выживем ли мы или расшибёмся.

Как только я смог оторвать взгляд от мельтешения города вокруг, то тут же закричал на своего спасителя:

– Ты что, совсем с ума сошёл? Куда так гонишь?

Одноглазый с плохо скрываемой иронией посмотрел на меня и продолжил следить за дорогой. Даже слова не сказал…

– Эй! Я к тебе обращаюсь! Будь добр отвечать!

– Тебе не нравится скорость? – лениво процедил тот, – Не ной, расслабься…

– Я и не ною! – чёртов идиот вздумал надо мной потешаться.

Для безрассудного ездока ровным счётом ничего не значат правила дорожного движения: он подолгу может ехать по встречной, проскакивает на красный свет, не уступает дорогу ни грузовикам, ни пешеходам…

– Слушай, – я упёрся руками в панель, – Мне не нравится, когда так гоняют! Срочно останови!

– Я могу тебя даже вернуть к твоим друзьям, – улыбнулся водитель, – Хочешь?

– Они мне никакие не друзья! Думаю, они хотели меня убить!

– Разумеется… Если бы не хотели, я бы и не стал тебя вытаскивать…

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что я прекрасно знаю этих людей, знаю, на что они способны, много, в общем, о них знаю… И вот никак не мог удержаться от того, чтобы щёлкнуть их по носу!

– Ты спас меня просто назло им? – во мне заклокотал самый настоящий гнев, хоть и не принято злиться на людей, что выручают тебя из серьёзнейших неприятностей.

Одноглазому же весело! Чёртов кретин смеётся надо мной! Ему прямо-таки смешна сложившаяся ситуация!

– И кто это были? Что это за люди, которым тебе так захотелось щёлкнуть по носу?

– Синдикатовцы, – пожал плечами собеседник.

От очередного порыва ярости я саданул кулаком по крышке бардачка:

– Ты можешь выражаться яснее? Что ещё за синдикатовцы?

– Про Пятый Синдикат ты, разумеется, не слышал… Если я скажу, что это бандиты, которые довольно крепко держат центр города, тебе будет понятно?

– Да, я, вообще-то, не тупой…

Автомобиль продолжает нестись по улицам, надрывая мотор. Одноглазый явно едет в определённое место, а не просто гонит, куда глаза глядят. Следует узнать, куда именно:

– Куда мы едем?

Водитель с сомнением посмотрел в мою сторону:

– От машины следует избавиться, – ответил он спустя какое-то время, – Чтобы меня по ней не нашли. Знаешь, те ребята явно разглядел номер моего транспортного средства. На западных окраинах Данкелбурга есть отличная свалка, на ней работает отличный человек Джек, а у отличного человека Джека есть отличная дробилка…

– Эти… синдикатовцы настолько круты, да?

– Да. И ты вляпался. И я вляпался. Они и так меня ищут, а теперь, когда я создал им лишнюю головную боль…

– А кто ты такой, раз они тебя ищут? – с недоверием спросил я.

Одноглазый улыбнулся краем рта, неопределённо дёрнув плечами. Сразу стало понятно, что отвечать он не собирается. Осознавая это, я начал злиться ещё сильнее… Он обращается со мной, как с сопливым идиотом!

– Эй! У тебя, по-моему, один глаз, а не одно ухо!

И тут мне чуть не оторвал голову резкий и мощный удар. Неизвестный водитель не стал терпеть оскорбление и проучил меня точной зуботычиной. Рука метнулась с небывалой скоростью…

Больно так, словно кувалдой вдарили! Я согнулся пополам, держась за место ушиба…

– Ты в порядке? – спросил он таким спокойным голосом, словно ничего и не произошло…

– Да пошёл ты!

– Просто хотел объяснить, жестами, так сказать, – ухмыльнулся одноглазый, – Что абсолютно не намерен говорить о себе. Равно как и о тебе спрашивать, мне, уж поверь, совершенно безразлично, чем ты насолил этим ребятам, куда собираешься идти и что делать…

– Ты просто заметаешь следы, по которым они могут на тебя выйти? – левой рукой я растираю жгучий ушиб.

– Да, и тебе советую заняться ровно тем же самым.

– А как они меня найдут? Они только видели моё лицо, но понятия не имеют, где меня искать…

Одноглазый презрительно прыснул сквозь зубы и ещё поддал газу:

– Знаешь, я практически уверен, что они будут искать тебя на улице Ленгвис… дом выберут двадцать шестой, квартиру – двенадцатую…

Ошарашенный тем, как этот человек, которого я явно вижу в первый раз, точно назвал мой адрес, я с плохо скрываемым подозрением уставился на одноглазого. Из головы совсем вылетели огромная скорость езды и боль в щеке… Кто это, мать его, такой?