– Интересно, – сказала я из вежливости. Старые письма давно умерших людей никогда меня не привлекали. Тем более что у меня были другие, более прямые способы общения с ними.

Джек взял из моей руки солонку и стал вертеть ее в руках.

– Кто-то написал на ней эту дату явно неспроста. Похоже, это единственное, что осталось от дома у озера. И это притом что, согласно письмам к Розалинде за несколько десятилетий, этот дом был любимым пристанищем для нее и ее семьи. Совершенно особое место, в котором все они стремились бывать как можно чаще.

– Откуда ты знаешь, что это единственное, что осталось от дома?

– От матери. Я спросил ее. И она сказала мне, что предлагала прислать грузчиков, чтобы те вывезли все из дома у озера, или продать до того, как дом будет затоплен. Баттон сказала ей, что все должно остаться нетронутым. Чтобы, вспоминая этот дом, она знала, что он все еще там, только под водой.

Подавшись вперед, он подтянул к нам фотокопию газеты.

– Это было после смерти Розалинды, поэтому я бы предположил, что Баттон вырезала заметку и положила ее в ящик матери, набитый корреспонденцией для потомков. Я прочел ее несколько раз, и одна вещь не дает мне покоя: семьи на озере и в городе знали, что будет, знали за целый год до этого. Моя мать даже предлагала Пинкни помочь им очистить дом и позаботиться о его содержимом. Однако Баттон и ее брат даже пальцем не пошевелили, чтобы спасти хоть что-нибудь. Только набор из солонки и перечницы, на котором написана дата.

– Причина могла быть какой угодно, Джек. Как сказала твоя мать, они хотели сохранить дом в целости, даже под водой, поэтому взяли только набор для специй. И вдруг в этот день умерла их любимая собака? Или это дата их первого поцелуя? Кто знает? Он хранился с остальной коллекцией в доме на Саут-Бэттери, где, предположительно, был всегда, а вовсе не был привезен из дома у озера. Мне кажется, ты предаешься полету фантазии.

Он продолжал постукивать карандашом по блокноту.

– Сколько лет назад это было… тридцать два? На самом деле это не так давно. Муж Розалинды сказал, что нанял местную пару… в 1960 году они были молодоженами. Возможно, они еще живы и даже живут в тех краях. Я вот думаю, а не съездить ли мне в Алабаму, посмотреть, что я смогу найти. – Он бросил карандаш и начал расстегивать мою блузку. – Мне определенно здесь не пишется, но, может, я смогу быть продуктивным в другом месте. А пока…

Он едва прижался губами к маленькому треугольнику кожи над моим бюстгальтером, когда раздался звонок в дверь. Джек неохотно откинулся назад и начал застегивать на мне блузку.

– Дверной звонок почему-то уверен, что знает, когда ему нужно звонить.

– Вероятно, кто-то пришел за Линдси. Уже почти десять часов.

Как по команде, напольные часы пробили четыре раза.

Джек подошел со мной к двери и открыл ее. Перед нами стоял Майкл Фаррелл, отец Линдси. Мужчины обменялись рукопожатием, а затем Джек извинился и пошел за Линдси. Чисто из вежливости я спросила у Майкла, не хочет ли он чего-нибудь выпить. Он удивил меня, сказав «да», и последовал за мной в кухню.

Налив ему из кувшина стакан холодного сладкого чая, я, чувствуя себя довольно неловко, села с ним за кухонный стол. Постепенно до меня дошло, что Майкл подыскивает слова, чтобы что-то сказать.

– Все в порядке? – спросила я первой. – У Линдси все хорошо?

Он сделал глоток чая и кивнул.

– Да, все в полном порядке. – Он пристально посмотрел на меня. – Я пытаюсь найти верный способ попросить вас об одном одолжении.

– Об одолжении? – удивилась я. – О каком именно? Что я должна сделать?

– Вообще-то, я хотел просить вас кое-чего не делать.

– Боюсь, я плохо понимаю…

– Я провел небольшое расследование касательно вас и вашей матери.

– Понятно, – сказала я и откинулась на спинку стула. Теперь мне стало ясно, к чему он клонит.

– Вероника сказала, что нанимала только вашу мать, но, судя по тому, что я прочел, вы также называете себя «экстрасенсом». Я, конечно, могу понять, почему вы пытались уклониться от правды, когда мы говорили об этом на вашей вечеринке.

Я выпрямилась.

– Я не пыталась уклониться и не заявляла, что я экстрасенс, независимо от того, что вы, возможно, прочли.

Он скрестил руки и с сомнением наблюдал за мной, забыв про сладкий чай.

– Да, когда я спросил об этом Веронику, она призналась, что вы и ваша мать согласились помочь ей выяснить, что случилось с Адриенной. Я бы просил вас этого не делать, – добавил он, когда я ничего не ответила.

– Послушайте, Майкл, независимо от того, во что вы верите, а во что – нет, разве вы не хотите, чтобы ваша жена наконец узнала правду об убийстве ее сестры и обрела душевный покой?

Майкл положил руки на стол, и я заметила, что его кутикулы были все в заусеницах, как будто он их постоянно грыз. Он рассмеялся, но отнюдь не весело.

– Конечно, я хочу, чтобы моя жена обрела душевный покой. И Линдси тоже – второе имя Адриенны было Линдси, она вам говорила? Вероника взбудоражила нашу дочь рассказами о поисках убийцы своей сестры, и теперь они обе ни о чем больше не думают. Это просто что-то нездоровое.

– Но ведь я говорю то же самое! Есть новые улики, которые могут привести к убийце. А значит, есть надежда, что они обе наконец обретут душевный покой.

Он покачал головой.

– Нет! Новая улика ничего не значит. Даже детектив Райли согласен с этим. Вселять в них надежду, говоря, что вы можете при помощи какой-то чепухи раскрыть убийство Адриенны, на мой взгляд, жестоко. И я хочу, чтобы вы прекратили это делать. – Он подался вперед и понизил голос. – И это не просьба, а требование.

Я встала, скорее злая, чем напуганная.

– Мне жаль, что вы так думаете. Но, повторяю, ваша жена обратилась к моей матери…

Он отодвинул свой стул так быстро, что тот чуть не опрокинулся, и погрозил мне пальцем.

– Я читал о вас и ваших «приключениях» по поиску трупов. Я даже поговорил с репортером Сьюзи Дорф. Кстати, у нас с ней был хороший разговор о вас. О том, как вокруг вас постоянно появляются трупы. Легко выдать себя за «экстрасенса», не так ли? Звучит куда лучше, нежели инсайдерская информация.

Мы услышали за дверью Джека. Манера Майкла тут же смягчилась.

– Извините. Просто наша семья в страшном смятении из-за всей этой истории. И я просто хочу… чтобы все это поскорее закончилось.

Дверь открылась, и в кухню заглянул Джек.

– Вот вы где! Мы гадали, куда вы делись. Линдси готова идти домой. Они обе валятся с ног от усталости. – Джек широко распахнул дверь, давая нам пройти. Майкл снисходительно улыбнулся.

– Я умирал от жажды, и ваша прекрасная жена предложила мне выпить чаю.