— Ну, если ты не хочешь знать моего мнения…

— Не хочу.

Глубоко вздохнув, она откинулась на спинку стула, вовсе несобираясь уходить сейчас, когда разговор принял такой захватывающий поворот. Ктому же ей нужно было выудить из Лу интересующую ее информацию, и онанадеялась, что сейчас он слишком расстроен, чтобы сопротивляться, поэтомунаверняка проболтается.

— Надеюсь, я не ранил твоих чувств, — произнес онпосле минутного молчания, очевидно обдумав ситуацию. — Я хочу сказать, чтолюблю тебя, как сестру, Сторми, но в эту сферу тебе не нужно вмешиваться.

— Я все прекрасно понимаю.

Он кивнул.

— Но я буду негодной подругой вам обоим — тебе иМакси, — если не скажу тебе, что ты очень сильно обидел ее, Лу.

— Я и сам это вижу.

— Посмотри на происходящее ее глазами. Ты понял, чтопобежден, и перестал сражаться.

В его взгляде читалась заинтересованность, словно он ожидалуслышать что-то новое для себя.

— Полагаешь, я задел ее гордость?

— Не просто задел, а уничтожил, — подтвердилаСторми. — Но это меньшее из бед. Вероятно, ты разбил ей сердце.

— Вот черт.

— Насколько я знаю Макс — а я ее близкаяподруга, — она теперь к тебе на расстояние пушечного выстрела неприблизится.

Лу глубоко вздохнул и открыл было рот, чтобы что-то сказать,но девушка перебила его:

— Даже не пытайся убедить меня, что так будет лучше длявас обоих. Боже, Лу, неужели ты и правда ничего не понимаешь или противишься попривычке?

— Что ты имеешь в виду?

Сторми закрыла глаза.

— Когда ты понимаешь, что чего-то хочешь, то долженвсеми силами добиваться желаемого. Сейчас тебе нужно пойти к ней — лучшеприползти на коленях в знак самопожертвования. — Лу сконфузился, а Стормипродолжала: — Бедная Макс! После всего, что произошло сегодня ночью — сначалана пляже, потом еще и это. Неудивительно, что она рассержена.

Лу нахмурился:

— Я даже не подумал об этом. Ночка и вправду выдаласьнепростая.

— Да Макс же вся в синяках! — Сторми опустилаглаза и прижала руку ко лбу. — Когда я увидела ее сегодня утром, топоверить не могла…

— Но тебе не нужно винить в этом себя, Сторми.

— Конечно же нужно. Именно из-за меня она вышла ночьюиз мотеля.

— Но ты не несешь ответственности за то, что произошлопотом… ну, когда ты стала сама не своя.

Она посмотрела ему прямо в глаза:

— Если не я, то кто же виновен?

Он лишь плечами пожал:

— Возможно, никто.

Сторми поднялась со стула и отошла в дальний угол комнаты,чтобы скрыть от Лу выражение своего лица и не выдать обуревавших ее чувств.

— Плохо уже то, что я вывела ее на тот берег, —сказала она, — но за это я еще могла бы себя простить. А вот остальное…

— Перестань, Сторми. Ты же знаешь, Максин — крепкийорешек. Если бы ты действительно причинила ей вред, она оказала бы тебесопротивление.

Девушка поняла, что оправдались ее худшие подозрения. Максисолгала ей — но в случившееся невозможно было поверить!

— Она не стала бы давать мне сдачи, Лу, и тебе этоизвестно. Она оберегает меня, как хрупкую фарфоровую статуэтку. Она, вероятно,просто лежала там, позволяя мне избивать себя.

— С Макс все в порядке, Сторми. Все не так плохо, каккажется.

— Ты в точности повторяешь ее слова. — Она плотносжала губы. — Но она сказала, что синяки у нее появились в результатепадения. Я догадывалась, что сама являюсь всему виной, но хотела удостоверитьсяв этом.

Лу чуть слышно чертыхнулся.

— Прости, Лу, я не пыталась выудить из тебя информацию,но… но ты же все понимаешь, да?

Вздохнув, он принялся мерить шагами комнату, потом взял свойбыстро остывающий кофе.

— Полагаю, да, — согласился он.

— Нам нужно с этим что-то делать. Принять какие-то мерыпредосторожности, чтобы быть уверенными, что я никогда больше не причиню ейвреда. Если я серьезно поранила ее, никогда не смогу себе простить.

Лу кивнул:

— Мне просто нужно не спускать с нее глаз.Присматривать за ней все время.

— Да уж, своими действиями ты здорово облегчил себезадачу, — язвительно заметила девушка.

Он послал ей уничтожающий взгляд.

— Ну же, Лу, признай, что ты провалился. По крайнеймере, когда я напала на нее, я была не в себе, а ты ухитрился ранить ее, будучив здравом уме.

— Я не нападал на Макс.

— Да ты буквально вырвал сердце у нее из груди! Не смейэтого отрицать.

Лу закрыл глаза, и Сторми заметила, как перекосилось от болиего лицо.

— Я все исправлю, — пообещал он.

— Уж постарайся.

Стук в дверь раздался, когда Максин поспешно запихивалаодежду в чемодан. Не сбавляя темпа, она крикнула:

— Уходи прочь!

— Макс, это я, — послышался голос Сторми. — Яодна. Впусти меня, пожалуйста.

Макс на мгновение оторвалась от своего занятия, взглянула насебя в зеркало и костяшками пальцев смахнула слезы. Подойдя к двери, онасначала посмотрела в глазок. Не то чтобы она не доверяла подруге, нопредосторожность никогда не бывает лишней. Она открыла замок и сняла двернуюцепочку.

Сторми посмотрела ей прямо в глаза и крепко обняла ее.

— Мне очень жаль, милая.

— Не стоит. Этого давно следовало ожидать.

— Я не о тебе и Лу сейчас говорила. Но и эта игра ещедалека от завершения. — Она кивнула на лежащий на кровати чемодан: — Чтоты делаешь? Сдаешься и сбегаешь домой?

Максин непонимающе воззрилась на подругу.

— Если ты говорила не обо мне и Лу, — произнеслаона, присаживаясь на постель, — тогда о чем ты сожалеешь?

— О том, что набросилась на тебя сегодня ночью.

— Ты не…

— Не нужно отрицать очевидное, Макс. Я сама обо всемдогадалась, а потом хитростью вынудила Лу подтвердить мои предположения. И ненадо его за это винить. Ты так вскружила ему голову, что он до сих пор в себяприйти не может.

Макс вздохнула, размышляя над тем, на какую часть маленькойречи Сторми ответить сначала. Подруга помогла ей в этом.

— Я действительно сожалею, что затеяла драку стобой, — сказала она.