— Вовсе нет. Я все тебе рассказала, Сторми.

Подруга бросила на нее косой взгляд, и Макс поняла, что оназлится — не на нее, а, скорее, на ситуацию.

— Ненавижу, когда не могу чего-то вспомнить. Ненавижу,что мое тело своевольно расхаживает по округе, не подчиняясь разуму. Это такрасстраивает.

— Знаю. Но мы скоро раскроем этот случай, может быть,даже сегодня. — Она кивнула в сторону окна. — Посмотри, на небе ниоблачка.

Сторми начала было что-то говорить, но в этот моментвернулся Лу, нагруженный покупками: кофе, выпечка. Он снова ездил в пекарню.Взгляд его, скользнувший вниз по фигуре Максин, все еще закутанной в полотенце,потемнел от страсти.

— Я… э-э-э… как раз собиралась в комнату к Макс, чтобыпринести ей что-нибудь из одежды, — промямлила Сторми. — Мнепонадобится… э-э-э… десять минут. — Она посмотрела на наручныечасы. — Нормально? Но, может, мой поход затянется на все двадцать, есливы…

— Тебе совсем не обязательно… — начала Максин.

— Нас устроит пятнадцать минут, — заявил Лу.

— В таком случае вот это я возьму с собой, —сказала Сторми, забирая у него стаканчик с кофе и выуживая из пакета пончик.Потом она исчезла за дверью.

Начинается, подумала Максин. Сейчас Великий Рационализаторстанет объяснять, почему все произошло так, как произошло, и почему никогда неможет повториться снова.

Она нервничала и совершенно не желала начинать этотразговор.

— Погода сегодня хорошая, не так ли? — произнеслаона.

— Именно. На небе ни облачка.

— Интересно, не испортится ли она в то самое мгновение,как мы сядем в лодку, — предположила Макс.

— Сильно сомневаюсь, что существует вампир, которому посилам управлять стихией, пока он предается дневному сну.

— А я не сомневаюсь. Вчера ночью он подтвердил, чтошторм — его рук дело.

Лу положил пакеты и свертки на стол и, глядя ей прямо вглаза, подошел ближе и провел рукой по ее непослушным волосам.

— Ты смотришь на меня так, словно боишься, что я сейчаснападу на тебя и стану забивать кол тебе в сердце, — покачал он головой.

— А ты этого не сделаешь?

— Нет. Я сдаюсь. Ты победила.

Она часто заморгала:

— Я победила?

Лу кивнул:

— Думаю, нам следует пожениться.

Крепко зажмурившись, она пыталась осмыслить услышанное, ноне могла.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что считаю…

— Я слышала. Не понимаю смысла сказанного. Лу, какможно вот так перепрыгнуть от «давай останемся друзьями» к «давай поженимся»?

— Ну… это довольно очевидно, не находишь?

— Мы просто переспали. Я же говорила тебе, что этоничего не значит.

— Но тебе тоже этого хотелось. И, черт возьми, Макси, яустал сражаться с самим собой. К тому же дело сделано, и нет пути назад. Брак —это единственное решение.

— На какой планете ты живешь?

Он пожал плечами:

— Я вовсе не старомоден, я практичен. — Запустивпальцы в волосы, он подался назад. — Мы зашли слишком далеко, чтобыотступать. Нашу дружбу мы уже погубили, Макс. Мы не можем вернуться к прежним,платоническим отношениям после того, что между нами было.

Она склонила голову набок.

— Мы можем некоторое время побыть любовниками, каксчитаешь? Что в этом плохого?

Он удивленно поднял брови:

— Меня не интересуют подобные отношения. Я слишком стардля того, чтобы ходить на свидания, ухаживать и заниматься прочей романтическойчушью. Вот я и подумал, почему бы нам не перешагнуть промежуточную ступень исразу не пожениться? Вскоре мы поймем, сложится у нас или нет.

Максин не могла поверить, что слышит эти слова из уст Лу.Своим заявлением он больно ранил ее.

— К тому же я слишком хорошо тебя знаю. Ты непринимаешь контрацептивы. Только представь, что безумство прошлой ночи моглопривести к…

Максин отвесила Лу звонкую оплеуху, в равной степенипоразившую их обоих. Голова его дернулась, и на щеке появился красныйотпечаток.

— Макси, какого черта?

— Будь ты проклят, Лу.

— Я не…

— Конечно, не понимаешь, и никогда не поймешь. Нопрежде, чем ты решишь, что совершаешь самую колоссальную ошибку в своей жизни,я скажу тебе одну вещь. Я выхожу из игры. Я никогда снова не взгляну на тебякак на мужчину, даже если ты будешь умолять меня об этом. Я тоже устала —устала оттого, что я единственная из нас, кто заинтересован, кто сгорает отстрасти. Я устала, что меня все время отвергают, даже после того, что произошловчера ночью. Поэтому будь ты проклят. И покончим с этим.

Она прошествовала к двери и распахнула ее настежь. На порогестояла Сторми с охапкой одежды Максин в руках. Макс выхватила у подруги своивещи и направилась к собственному номеру, хлопнув дверью с такой силой, чтозадрожали оконные стекла.

* * *

— Боже великодушный! — воскликнула Сторми, глядяна Лу, который всем своим видом показывал, что только что пережил страшнуюбитву. — Она, конечно, ожидала, что ты скажешь ей, что произошедшее недолжно повториться вновь, Лу, но все равно не понимаю, почему она так остроотреагировала.

Он с силой сглотнул.

— Я вовсе не говорил ей, что произошедшее не должноповториться вновь. Я предложил ей выйти за меня замуж.

Сторми нахмурилась:

— Но реакция Максин совсем нетипична для женщины,наконец-то завоевавшей сердце мужчины, по которому она сохла с семнадцати лет.Как именно ты… сделал предложение?

Он пожал плечами:

— Я сказал, что так поступить логичнее всего.

— Логичнее? Логика — плохой помощник в делах сердечных,Лу. Ты сказал ей, что любишь ее? Что не можешь без нее жить? Что сильнозаблуждался, столько лет противясь вашему сближению?

Он смотрел на девушку так, словно она вдруг сталаразговаривать на суахили.

— Ничего этого ты ей, конечно, не сказал, не так ли?Значит, твое предложение основывалось только на том факте, что у вас был секс?

Лу воззрился на нее широко раскрытыми глазами. Очевидно,Максин рассказала подруге о том, что произошло ночью.

— Это похоже на капитуляцию после того, как врагзахватил твою крепость, знаешь ли, — констатировала Сторми.

— Ради всего святого, Сторми, это очень личный вопрос.

Она лишь пожала плечами: