Несмотря на красные глаза и осунувшееся лицо, эриль был доволен и напоминал сейчас медведя, дорвавшегося до бочки с медом.

– Ладно, чего уж теперь, – вздохнул Ивар.

– Глядите в точку пересечения, – сказала потертая голова. – Там все увидите!

Три громадных, украшенных острыми белыми зубами пасти распахнулись одновременно.

– Давай! – скомандовала средняя, и светлеющее небо с ревом распорол клинок ослепительно-синего пламени.

По горлу прокатилось вздутие, вырвалось наружу потоком алого огня, такого яркого, что при прямом взгляде на него глазам становилось больно. Самая большая голова выплюнула струю белого пламени.

Гибкие шеи чуть повернулись, и три огненных клинка пересеклись в одной точке, наложились друг на друга и… словно потеряли цвет. В центре пламенного цветка с шестью лепестками протаяло отверстие, в котором Ивар четко разглядел безрадостный пейзаж – серые скалы, беспорядочно громоздящиеся друг на друга, и между ними – яму, как две капли воды похожую на ту, в которую викингам пришлось прыгать у Черного Камня.

– Все, я запомнил! – крикнул Ивар. Пламя исчезло, змей захлопнул пасти.

– Вот и отлично, – сказала средняя голова. – Это место в шести днях пути на восток. Долг, как говорится, платежом красен. Мы расплатились, и теперь нам пора! Удачи в пути!

– Спасибо, – ответил Ингьяльд.

С треском выпростались в стороны широкие крылья, до сего момента так плотно сложенные вдоль гребня, что их и видно-то не было. Змей вытянул три шеи, словно огромный гусь, слегка разбежался, волоча за собой хвост.

– Крылья хлопнули – налетевший вихрь разметал костер, сдул одеяло Ивара, которое унеслось в воду, и чуть не сбил с ног Ингьяльда. Змей подпрыгнул и тяжело, натужно махая крыльями, принялся набирать высоту.

– Вот сарай летучий, – сонным голосом буркнул Нерейд. – Разбудил, чтоб ему пузом в землю шмякнуться!

– Если сейчас шмякнется, то нас раздавит, – заметил Кари, зевая на зависть всем змеям и драконам.

Лычко с проклятиями выпутывал из шевелюры набившиеся туда угольки. От него разило палеными волосами.

Змей поднялся выше, сделал круг. Выглянувшее из-за горизонта солнце обдало его лучами, и чешуя заблистала так, словно она была выложена изумрудами. Тройной пламенный выдох заставил воздух в зените задрожать от восхищения, и громадная трехголовая фигура медленно двинулась на север.

– Осень… – проговорил Нерейд. – Птички улетают в теплые края.

– Вставай, птичка! – рассмеялся Ивар. – Все поднимайтесь! Нам еще скакать и скакать!

И сам поспешно бросился к озеру – вылавливать одеяло.

Тощие воины в длинных кольчугах поднялись из высокой травы так внезапно, что Ивар едва успел выхватить меч. Обрушил его на голову ближайшему из нападавших та с треском отвалилась, отбил удар следующего.

– Да это же скелеты! – долетел из-за спины удивленный крик.

Ивар отбил еще удар и только после этого пригляделся. На викингов молча и страшно наступали самые настоящие костяки. Кольчуги и мечи их покрывали пятна ржавчины, из-под шлемов скалились гнилые зубы, рукояти оружия сжимали лишенные плоти пальцы.

– Никак родня Костяной Ноги! – предположил Нерейд, ловким ударом снося головы сразу двум противникам.

– Братья, не иначе! – согласился Ивар.

Схватка получилась сумбурной и скучной. Скелетов было много, но они тупо перли вперед безо всякого строя, а двигались медленно, как мухи весной. От любого удара хрупкие кости трескались, ломались, рассыпались в пыль.

– Бей по головам! – крикнул конунг.

Лишенные черепов тела махали клинками во все стороны, попадали по своим, пока сами не разваливались на куски. Обломки тоже пытались ползти, возились в траве отрубленные и отвалившиеся конечности.

Земля вскоре оказалась покрыта копошащимся ковром из тускло-желтых костей.

– Ну что, все? – спросил Ивар, опуская руку с мечом. – И зачем только нападали?

– Может, охраняют чего, – предположил Лычко.

Когда двинули коней с места, то под копытами захрустело, словно ехали по мелко нарубленному хворосту. Животные вздрагивали, прядали ушами, дергали хвостами. Успокоились далеко не сразу.

– Ага, теперь ясно, чего охраняли, – проговорил Нерейд, когда далеко впереди, на горизонте, блеснула искорка:

– Что там? – спросил Ивар.

– Пока вижу только крышу, выстланную золотом, прищурившись, ответил рыжий викинг, – но, судя по ее размерам, строение там немалое.

– Что, жилище очередного колдуна? И стража под стать… – Ивар оглянулся на Ингьяльда.

– Пока ничего не чую, – ответил тот неопределенно, – но лучше бы облачиться в кольчуги…

Искорка росла, надвигалась, потом распалась на несколько сверкающих вершин. Солнечные лучи отражались от золоченых крыш стройных, словно багдадские танцовщицы, башен. Стены их, сложенные из темного камня, казались по контрасту угольно-черными.

Когда подъехали ближе, стало видно, что башни вырастают из громадного здания. Его окружала стена, сложенная из громадных глыб, подогнанных так плотно, что в щелочку не протиснулся бы и муравей. Вместо окон щурились бойницы. Посверкивали металлические створки исполинских ворот.

– Да, тот, кто тут живет, не отличается гостеприимством, – сказал Ивар. – Нам лучше объехать…

Створки распахнулись с таким лязгом, словно их не смазывали лет сто. Из проема на громадном черном жеребце выехал всадник. За спиной его вился темный плащ, а голова блестела, точно яйцо.

Неторопливо и уверенно он направился наперерез путникам.

– Что-то с ним не так, – Ингьяльд пошатнулся в седле, – совсем не так…

– Всего один человек, да и тот лысый, – ответил Нерейд. – Чего его бояться?

– Он не человек, – покачал головой эриль.

– В любом случае уже поздно, – оборвал беседу Ивар. – Будьте начеку!

Лицо одинокого всадника выглядело изможденным, словно желтую кожу натянули прямо на череп, на котором не осталось ни единого волоска. Темные глаза лихорадочно блестели, как у больного, но голос звучал сильно.

– Мир вам, путники. Куда путь держите?

– На восток, – ответил Ивар, взглядом обшаривая незнакомца. Сам тощий, словно кузнечик, оружия не видно, но выглядит более опасным, чем клубок ядовитых змей. Плащ окутывает тело целиком, видны только руки с гибкими, длинными пальцами.

– Не откажитесь от приглашения на пир в моем скромном обиталище. – Всадник улыбнулся, кожа на скулах натянулась, грозя треснуть.

– Откажемся, поскольку даже не знаем твоего имени. – Ивар бесстрастно пожал плечами, – Кроме того, мы торопимся.

– Ах да, прошу прощения, – незнакомец улыбнулся столь криво, что даже у ящерицы получилось бы лучше, недостаток общения сказывается. Я правитель Тридесятого царства Кощей Бессмертный и думаю, что небольшой пир вас не задержит.