Яну аж передернуло от подобного вопроса.

– В каком смысле? – поинтересовалась она с прищуром.

– Когда я готовила для тебя эту спальню, – начала Гаяне, тяжело вздохнув, – то не предполагала, что ты тут поселишься насовсем. Давид каждый день ждет тебя к завтраку, к ужину, а ты его игнорируешь. Ни вечеров с ним проводишь, ни выходных. Я же вижу, он ходит мрачнее тучи. Все из-за тебя…

– С этим можно поспорить, – хмыкнула Яна.

– С чем поспорить? Что он страдает, а ты упиваешься его страданиями? – сверкнула глазами сестра Давида.

– Я ничем не упиваюсь, Гаяне! – развела руками Яна.

– Упиваешься, еще как! – Гаяне ткнула в нее пальцем. – Ходишь как тень, делаешь вид, что Давид в этом доме не живет. Что такого ужасного он тебе сделал, что ты на него так дуешься? Он просто развелся с неверной женой, но при первом же сомнении бросился разбираться и вернул тебя в дом. Ты должна быть благодарна!

Ах вот оно что… Его величество облагодетельствовал сиротку, а она не пала за это ниц. Непорядок.

– За что благодарна? – фыркнула Яна. – За то, что он забрал мою квартиру? А он забрал и незаконно ее продал, хотя не имел никакого права!

По глазам Гаяне Яна поняла – та в курсе дела по поводу квартиры. Ее слова ничуть не смутили сестру Давида. Даже наоборот, будто разозлили.

– Зачем тебе та однушка, когда брат поселил тебя здесь?! Условия жизни даже сравнивать не стоит. Спасибо ему скажи!

Последнее высказывание подействовало на Яну, как красная тряпка на быка. Она сжала губы, смерила Гаяне гневным взглядом и строго проговорила:

– Я сама разберусь, какие условия мне нужны, а какие нет, а также когда и с кем мне мириться.

– Яна, ты неправа… – зацокала языком Гаяне. – Такие мужчины, как мой брат, на дороге не валяются. Он так ухаживает за тобой, так старается с тобой помириться…

– Гаяне, ты серьезно? – воскликнула Яна разведя руками. – Давай предположим, что на моем месте была бы ты, что бы ты сделала?

– О, я бы простила! – с чувством заявила она. – Он помчался за тобой в другую страну! Чтобы любить тебя! А ты не ценишь, отвергаешь…

В этот момент Яна вспомнила тот ужасный день, когда Давид выбил дверь в номере мотеля в Нью-Йорке, а потом высадил дверь в ванной. Помнила также, как прижал ее к стене и стал кусать… Да так яростно кусал, что ей казалось – прокусит кожу! Она тогда чуть не умерла от страха, была уверена, что он ее изнасилует.

Яна не знала, зачем бывший муж приехал в Америку, но любовь в его списке явно не значилась.

– Гаяне, – воскликнула Яна зло, – заведи себе мужчину и разбирайся с ним сколько душе угодно, а ко мне в душу не лезь!

На этом она развернулась и ушла к себе.

А все же в голове застрял вопрос: зачем Давид поехал в Америку? Ведь не знал, что беременна. Тогда какова причина? Она не спросила, а он не сказал.

– Ждите дочку, – проговорила врач, водя по животу Яны датчиком от аппарата узи.

– Дочку? – расцвела счастливица. – Это стопроцентно? Ведь срок пока только двадцать одна неделя…

– Стопроцентную гарантию не даю, – покачала головой врач, – все же срок еще маловат, но шестьдесят-семьдесят процентов за то, что будет девчонка. Никакой пипки между ног у плода я не вижу, а ракурс хороший, правильный…

Яна еще внимательнее уставилась на экран аппарата узи, который находился прямо перед ней. Врач вглядывалась в свой монитор, а она – в свой. Очень удобно. Будущая мама с интересом наблюдала, как на черном фоне двигался крошечный человечек с большой головой и очень худыми конечностями. Еще непонятный человечек, но, вне всякого сомнения, живой – а ведь это самое главное.

Ее детка двигала ручками, какая прелесть! И очень восхитительно ими двигала.

Все же хорошо, что решила сделать 4D узи. Увидеть, как шевелится твой ребенок, убедиться, что он в порядке – это бесценно. Узнать пол – всего лишь бонус, но очень важный, особенно в случае Яны.

Абсолютно счастливая, она поблагодарила врача и выплыла из кабинета узи с улыбкой на губах.

Это же надо, как повезло. Девочка!

Яна хотела дочку сколько себя помнила. Мечтала, как будет плести косички, наряжать малышку в платья, играть с ней в куклы. Была бы рада и мальчику, но в душе тайно надеялась – вдруг бог подарит дочку.

Однако была и еще одна немаловажная причина, почему Яна обрадовалась женскому полу малыша. Если она родит дочку, у нее будет больше шансов, что Давид отпустит ее с ребенком. Сын для армянина – это святое. А дочь… вряд ли девочка для него будет так же важна.

Яна вот уже больше недели жила тише воды, ниже травы, действовала согласно плану. Самое удивительное, что Давид тоже едва ее замечал. По крайней мере не напрягал своей компанией, ничего от нее не требовал. Так что были все шансы на то, что ее план ждет успех! Бывшему мужу надоест ее холодность, и он ее отпустит от себя, а Яне того и надо.

Водитель домчал до особняка Охикянов в рекордно короткие сроки.

За время визита к врачу Яна очень проголодалась. Собиралась наведаться на кухню, наверняка повар-кудесник приготовил для нее нечто особенное.

Однако ее почти сразу остановили.

– Яна Игоревна, Давид Артурович желает вас видеть, – проговорил Геннадий, всем своим видом показывая, что придется послушаться.

«Помяни черта…» – пропыхтела она про себя.

Но ослушаться не осмелилась, пошла за телохранителем.

Пока топала к кабинету Давида, изо всех сил старалась куда-нибудь спрятать свое хорошее настроение, а оно не пряталось, зараза такая. Мамское счастье оно такое – не запихнешь в дальний уголок сознания, не замаскируешь кислым видом. Ну как так-то?

Так и зашла в кабинет Давида, сияя как пятилетняя девчонка, которую угостили мороженым. Вскользь заметила, что у бывшего аж глаза увеличились в размере при ее появлении. Правда, очень скоро он знатно насупился.

Мистер Хмурые Брови явно зол.

– Где ты была? – спросил он строгим голосом.

Как будто не знает? Разве его громилы не докладывают повелителю о каждом ее шаге? Очень сомнительно.

– Ездила на 4D узи, – пожала плечами Яна.

– Но почему без меня, я же говорил тебе, что хотел…

– Врач перенесла время, ты был занят, вот я и поехала сама, – ответила Яна как ни в чем не бывало.

На самом деле это она сама перенесла визит на сегодня, чтобы избежать совместного похода к врачу, но надеялась, Давид об этом не узнает.

– Чем это я был занят? – Давид еще больше нахмурился.

– Ты уехал… – снова пожала она плечами. – Я думала, по работе.