Сотрудники также произвели тщательный обыск в квартире, а также в служебном кабинете фигуранта. Ничего порочащего обнаружено не было, за исключением нескольких томиков «Архипелага ГУЛАГа», отпечатанных на ротаторе и переплетенных кустарным способом – впрочем, в восемьдесят восьмом году это криминалом уже не считалось. Однако нашелся, кроме того, в личном архиве Нетребина документ, представлявший интерес для органов. То был пакет, перевязанный бечевкой с пометкой «Не вскрывать! Опасно!»

Пакет изъяли и с соблюдением в самом деле всех мер безопасности раскрыли. Там имелся лабораторный журнал опытов, что тайно производили в 1964 году отец и сын Нетребины в лаборатории Кошелковского химкомбината, а также те самые магнитные пленки с записями отдельных экспериментов. Журнал и пленки передали на экспертизу в комиссию. После тщательного изучения ведущие химики, медики и фармацевты страны, имевшие соответствующий допуск, сделали заключение. Эксперименты в подавляющем своем большинстве повторяют (а если быть хроникально точными, то предваряют) опыты, что официально производила в период с 1967 по 1974 год спецлаборатория, которой руководил Ю.С. Нетребин.

Магнитные пленки были внимательнейшим образом прослушаны. Было установлено, заверено, подписано и опечатано, что на магнитных записях содержатся (цитата) «видения галлюцинаторного характера, вызванные неконтролируемым приемом сверхбольших доз не апробированного препарата».

Например:

Степан. Я вижу тебя, сынок. Ты уже очень взрослый, почти даже старый. У тебя усы и борода, они тебе идут, но местами уже седые. Седина пробивается и на голове, но волосы хорошие, густые, вьющиеся. Ты в туристической, походной форме, на ногах у тебя странные толстые ботинки, похожие на валенки, толстые спортивные штаны. На тебе куртка, шерстяная шапочка. А на лоб сдвинуты диковинные очки по типу авиаторских. И на плече у тебя пара лыж, не обычных, а каких-то коротеньких. Ты находишься где-то на природе. Наверное, поход или экспедиция. Вокруг – горы. Они все в снегу. Но ты находишься внизу, в долине, у реки. Здесь, видимо, разбит лагерь. Однако стоит всего одна палатка, причем маленькая, да и спутников твоих нигде не видно. Из палатки вылезают двое. Наверное, это и есть твои спутники. По всему похоже, что они муж и жена. Или, по крайней мере, любовники.

Юрий. Папа, какое это время? Какой год?

Степан. Это зима. Или ранняя весна. Сейчас я попробую что-то разглядеть. Вот я вижу газету. Она не новая. В нее были завернуты консервные банки, которые привезли с собой из Москвы. Газета называется, кто бы мог подумать, «Правда». А число… Нет, не рассмотреть, слишком мелко. Вижу только заголовок, на первой странице, прямо под названием газеты.

Юрий. И каков же он?

Степан. «Навстречу XIX партконференции».

Юрий. Девятнадцатой партконференции? Что это?

Степан. Представления не имею.

Юрий. Помню, мы проходили по истории партии в университете: восемнадцатая партконференция была в начале сорок первого года, еще до войны. А больше с тех пор – ни одной.

Степан. Пока не одной. Значит, случится в будущем.

Варя оторвалась на минуту от стенограммы, взяла свой чудо-планшет и быстренько набрала в поисковике «XIX партконференция». Сеть услужливо вывела ее на энциклопедический сайт, который немедленно сообщил: Девятнадцатая всесоюзная конференция Коммунистической Партии Советского Союза проходила в Москве с 28 июня по 1 июля 1988 года.

Сообщение энциклопедии произвело на Варю впечатление: год восемьдесят восьмой! Ничего себе! Как мог человек из шестьдесят четвертого года предвидеть, что родной компартии вдруг вступит в голову снова проводить партийные конференции?! И это означало, что записанное на магнитофон видение Степана, скорее всего, сконцентрировано на восемьдесят восьмом году – как раз том времени, когда погиб (или все-таки НЕ погиб?) Нетребин Юрий.

Кононова продолжила чтение.

Степан. Я пытаюсь двинуться дальше. Дальше в будущее. Я вижу… (Здесь следует разрыв в записи – см. примечание 1).

Варвара оторвалась от записей и залезла в первое (и последнее) примечание к стенограмме. Там значилось:

Примечание 1.

СПРАВКА

Согласно заключению экспертов, запись произведена на магнитной пленке «СВЕМА», произведенной в СССР на Шосткинском заводе не позднее 1962 года. Бобина стандартная, номер 15 (диаметр 15 сантиметров), шириной 6,25 миллиметра и толщиной 55 микрометров. Впоследствии (предположительно, не ранее 1987 года) из магнитной пленки удален кусок продолжительностью звучания около 4 (четырех) минут. Концы ленты заново склеены между собой с помощью вещества, широкий выпуск которого начат только в январе 1987 года.

Что могла означать эта лакуна в записи, задумалась Варя. Скорей всего, человек, в чьих руках находилась запись, не хотел, чтобы кто-то после его исчезновения или смерти смог бы услышать, что там предсказано. А так как пленка хранилась у Юрия Нетребина, резонно сделать вывод: информация о том, что предсказал ему отец, представляла для него определенную опасность. Какую? Ну, возможно, она совпадала с тем, что он собирался в восемьдесят восьмом осуществить сам. И действие это в лучшем случае являлось аморальным. А в худшем противозаконным. Именно потому Юрий Степанович и постарался ликвидировать часть отцовского предсказания.

Звучало довольно фантастично – впрочем, за время службы Варя уже привыкла, что многие, и даже очень многие события, которые при первом знакомстве представляются нереальными, на самом деле случаются. Иначе разве скуповатое в целом государство (когда дело не касается благ для его лидеров) до сих пор платило бы столь большие деньги на содержание сверхсекретной Вариной комиссии?!

Девушка продолжила знакомство с делом Юрия Нетребина.

После исчезновения Нетребина и его спутников в феврале 1988 года УКГБ по Кабардино-Балкарии тщательно проверило маршрут тургруппы. Туристы и впрямь путешествовали по лавиноопасному району. В дни похода зарегистрированы сходы лавин, как раз в тех местах, где проходил их маршрут. Были найдены вынесенные рекой котелок и другие вещи, которые были опознаны родственниками как принадлежащие членам данной группы. Тел погибших так и не нашли. Очевидно, они навсегда остались похоронены под многометровым слоем земли. В пользу версии о гибели в потоках снега и льда свидетельствовал и тот факт, что после даты, когда, предположительно, свершился сход лавины, никого из исчезнувших в республике больше не видели.

Задним числом «кагэбэшники» прошерстили также биографии всех троих, без вести пропавших, особо пристально – руководителя туристической группы Нетребина, как секретоносителя с еще не истекшей пятнадцатилетней подпиской. Кроме не вполне благополучного происхождения и пары других пятен, ничто жизненного пути Нетребина Ю.С. не омрачало. Воспитывался он в семье отчима, видного полководца, генерал-полковника В.М. Дедова. Окончил химфак МГУ. Работал в лаборатории, которую возглавлял на Кошелковском химкомбинате его отец Нетребин Степан Иванович. Эта связь с отцом, бывшим зэком, работа у него, да и сам факт рождения от него – вот и все, что являлось компрометирующим в благополучной в целом биографии Юрия Степановича. Впрочем, еще сам вождь народов, помнится, заявлял, что сын за отца не отвечает. А в пятьдесят седьмом году Нетребина Степана Ивановича реабилитировали – так что и по этой линии придраться к его отпрыску было сложно.