— Магия решает за вас вашу судьбу, — продолжал Стейн. — Обладающие магией правят вами, хотя вы и не давали на это добровольного согласия. У них есть могущество и власть, и они держат вас в своих лапах. Владеющие магией пользуются заклинаниями, чтобы причинить вред тем, кому завидуют. Владеющие магией причиняют вред и губят тех, кого боятся, кто им не нравится, кому завидуют. Да и просто для того, чтобы держать массы в напряжении. Владеющие магией правят вами, нравится вам это или нет. Не будь магии, разум человека мог бы расцвести. Пришло время простым людям самим определять свою судьбу, без того, чтобы над нами довлела магия, принимала за нас решения и определяла наше будущее. — Стейн развернул свой плащ. — Это скальпы тех, кто владел волшебством. Каждого я убил своими руками. Я помешал этим ведьмам и колдунам корежить жизнь нормальных людей. Люди должны бояться Создателя, а не каких-то там колдуний, чародеев или ведьм. Мы должны боготворить Создателя, и никого другого.

По залу пробежал одобрительный говорок.

— Имперский Орден уничтожит магию в этом мире точно так же, как мы уничтожили магию, разделявшую на протяжении тысячелетий народы Нового и Древнего мира. Орден победит. Человек сам должен определять свою судьбу. Даже без нашей помощи на свет рождается все меньше и меньше наделенных даром, будто сам Создатель, с его почти безграничным терпением, утомился от их мерзости. Древняя религия магии отмирает. Таким образом сам Создатель подает нам знак, что человеку пришло время отринуть магию.

Одобрительный шум стал громче.

— Мы не хотим воевать с народом Андерита. Не хотим мы и принуждать вас против воли брать в руки оружие и присоединяться к нам. Но мы твердо намерены уничтожить силы магии, ведомые этим ублюдочным сыном Д'Хары. Каждый, кто присоединится к нему, падет от наших мечей, как те, кто владел волшебством, — он потряс своим плащом, — пали под моим.

Стейн медленно погрозил присутствующим пальцем, другой рукой придерживая плащ.

— Так же, как я убил этих ведьм, выступивших против нас, мы убьем всех, кто пойдет против нас. У нас, кроме мечей, есть и другие способы покончить с магией. Точно так же, как мы уничтожили магию, разделявшую наши миры, мы покончим со всей магией вообще. Пришло время простых людей.

— И чего же, если не силы нашей могучей армии, хочет от нас Орден? — небрежно поднял руку министр.

— Император Джеган дает слово, что, если вы не присоединитесь к тем, кто воюет за магию, мы не нападем на вас. Все, что нам надо, это торговать с вами, как вы торгуете с другими.

— Ну, — заявил министр, играя специально для присутствующих роль скептика, — у нас уже есть долгосрочные договоры, согласно которым большая часть наших товаров поставляется в Срединные Земли.

— Мы даем вдвое выше самой высокой цены, — улыбнулся Стейн.

Суверен поднял руку, вынуждая смолкнуть даже шепоток.

— Какой объем продукции Андерита хотели бы вы приобрести?

Стейн оглядел аудиторию.

— Все. Мы — огромная сила. Вам не нужно брать в руки меч, воевать мы будем сами. Но если вы продадите нам вашу продукцию, то будете в безопасности, а ваша страна станет настолько богатой, что вы и представить себе не можете.

Суверен встал, оглядывая аудиторию.

— Благодарим вас за то, что вы донесли до нас слова императора, мастер Стейн. Ваши слова дали нам, — он обвел рукой присутствующих, — обширную пищу для размышления. А теперь пусть продолжается пир.

Голова у Несана трещала чудовищно. От слабого предрассветного света болели глаза. Даже кусочек чеснока, который он сосал, не мог избавить от пакостного ощущения во рту. Он догадывался, что жуткая головная боль и мерзкий привкус во рту — последствия слишком большой дозы вина и рома, которыми они с Морли вчера накачались. Но, невзирая на эти неприятности, Несан пребывал в отличном расположении духа и улыбался, отскребывая жирные горшки.

Хотя двигался он неторопливо, опасаясь, что от малейшего резкого движения голова просто развалится, мастер Драммонд не орал на него. Здоровенный шеф-повар казался весьма довольным, что пир наконец завершился и можно вернуться к обычной готовке. Мастер Драммонд уже несколько раз давал Несану всякие поручения, но ни разу не назвал Несуном.

Несан услышал чьи-то приближающиеся шаги и, подняв голову, увидел шеф-повара.

— Несан, вытри руки.

Юноша послушно отряхнул руки от мыльной воды.

— Слушаю, господин.

Вспомнив то ни с чем не сравнимое удовольствие, которое испытал вчера вечером, когда его самого назвали господином, он схватил полотенце и вытер руки.

Мастер Драммонд промокнул лоб своим собственным кипенно-белым полотенцем.

Судя по тому, как обильно он потел, шеф-повар, похоже, вчера тоже изрядно приложился к спиртному и нынче утром пребывал не в лучшем настроении. Чтобы пир прошел должным образом, на кухне была проделана грандиозная работа, и Несан искренне считал, что мастер Драммонд тоже вполне заслужил удовольствие напиться. В конце концов, ему наверняка надоедает все время слушать обращение «господин».

— Отправляйся в кабинет мастера Кэмпбелла.

— Господин?

Мастер Драммонд засунул полотенце за пояс. Стоявшие рядом женщины пристально следили за разговором. Джилли тоже сердито сверкала глазами, наверняка поджидая случая оттаскать Несана за ухо и выговорить за его мерзкое хакенское поведение.

— Далтон Кэмпбелл только что сообщил, что желает тебя видеть. Надо думать, он имеет в виду немедленно, Несан, так что отправляйся и сделай все, что ему нужно.

— Да, господин, сию секунду, — поклонился Несан.

Прежде чем Джилли успела среагировать, он обошел ее по дуге и исчез как можно быстрей. Это поручение Несан был счастлив выполнить и не желал, чтобы его тормозила кислолицая молочница.

Он летел вверх через две ступеньки, и режущая головная боль казалась сущей ерундой. Добравшись до третьего этажа, Несан почувствовал себя просто чудесно.

Он пробежал мимо того места, где Беата двинула ему по физиономии, дальше по правому коридору, туда, куда лишь неделю назад он поздним вечером относил блюдо с нарезанным мясом. В кабинет Далтона Кэмпбелла.

Дверь приемной была открыта. Несан перевел дыхание и вошел, самым почтительным образом опустив голову. Он бывал здесь лишь раз и толком не знал, как следует себя вести в кабинете помощника министра.

В помещении стояли два стола. На одном в беспорядке валялись бумаги, почтовые сумки и сургуч. Второй, темный и блестящий стол, был почти пуст, не считая пары книг и незажженной лампы. Утреннее солнце, льющееся в высокие окна, давало света более чем достаточно.

У противоположной от окна стены на скамейке сидели четверо молодых людей.