Внизу по дороге теплился еще один очаг, наверное, там грелась охрана. А что? Очень удобное место для резиденции важной персоны. В долину ведет один узкий проход, в котором десяток обученных бойцов может сдержать сотню. Только вот туземцы не учли, что над их головами может оказаться заплутавший вражеский отряд.

— У нас веревка есть? — спросил Ромка у затихшего рядом арбалетчика.

— Такая длинная, чтоб туда спуститься? — удивленно воззрился тот на своего командира. — Такой нет. Да и зачем? Остальных позвать, мы их в три залпа по ветру развеем. А кто не стреляет, может и камень бросить.

— В таких шатрах только касики обитают. Кортес предпочитает их в полон брать, и нам следует поступать так. Ладно, пойдем обратно, пока тут нас не заметили.

Пятясь темными раками, они отползли от края шагов на десять, встали и, пригнувшись, побежали к своим, ориентируясь по тени высокой скалы.

Добравшись до места, Ромка созвал солдат и пересказал им свой план. Некоторые заартачились, намекая, что неплохо было бы поступить, как предлагал стрелок, — разнести талашкаланскую ставку с безопасной дистанции. Капитан прикрикнул, и конкистадоры стали нехотя разматывать шарфы, снимать веревки, которыми была обмотана их прохудившаяся обувь, и резать плащи на длинные полосы. Через некоторое время три довольно длинных, но не очень прочных на вид каната, сплошь покрытых узлами, были готовы. Солдаты качали головами, пробуя их на крепость. Чтобы уныние не успело разлиться в их сердцах, Ромка ругательствами и понуканиями погнал людей к обрыву.

Выбрав часть стены, почти не освещенную костром, он сам хитрым узлом, вязать который научился у Мирослава, привязал веревки к деревьям и подергал, проверяя прочность, тяжело вздохнул и отдал приказ спускаться. Первыми пошли два стрелка с заряженными арбалетами и Франсиско де Монтехо, один из лучших фехтовальщиков во всем испанском войске. Веревки норовили перекрутиться и стукнуть людей об стену. Узлы скрипели. Шершавая материя обжигала ладони. Пот потоками катился по спинам, жег глаза. Но они справились.

Отряд рассредоточился за кустами, бурно разросшимися под самой стеной. Арбалетчики, припав на одно колено, поводили из стороны в сторону остриями болтов, готовые в любой момент нашпиговать ими любую цель. Аркебузиры осторожно раздували притушенные фитили, обвивающие запястья, внимательно следя, чтоб ветер не отнес в сторону палаток запах пеньки и масла. Ромка с тремя меченосцами и двумя арбалетчиками двинулся вдоль стены к самой высокой палатке.

Телохранители, сидевшие на корточках около входа, увлеченно чертили на земле прутиками какие-то узоры. При этом они размахивали руками и покрикивали друг на друга вполголоса, кажется играли в какую-то замысловатую игру. Молодой человек еще раз внимательно оглядел долину в поисках мест, где мог бы укрыться десяток-другой туземцев, но таких не приметил. Дальше медлить было нельзя, а то вдруг еще кто-то снизу поднимется.

Старый Шикотенкатль взмахнул рукой. Многотысячная колонна талашкаланских воинов в едином порыве рванулась вперед, за городские ворота. В чистом поле, за укреплениями, поток разделился на три рукава, которые медленно потекли к лагерю конкистадоров, разбитому в долине.

Подбадриваемые колдунами и вождями, они шли с песнями, под рев труб и грохот барабанов. Воины пребывали в полной уверенности, что застанут врага врасплох.

Ромка молча указал стрелкам на двух увлеченно спорящих индейцев и осторожно, стараясь не звякнуть эфесом по камням, извлек шпагу. Глухо стукнули тетивы, болты с визгом понеслись к цели. За ту долгую секунду, пока они были в воздухе, Ромка почувствовал нечто странное. Он видел двух людей, двигающихся, дышащих, спорящих, но уже мертвых.

Прежде чем стрелы с тупым чмоканьем сделали свое дело, капитан был уже на ногах. Перепрыгнув через невысокие кустики, он бросился к палатке. Сапоги немилосердно грохотали по камням, но за шумом празднества этого никто не услышал. Полог начал откидываться, из-за него появилась смуглая рука, сжимающая глиняный кувшин. Скорее, пока слуга не увидел и не закричал. Еще шаг, еще. Ромка стелился в длинном выпаде, целя в грудь, и попал.

Клинок слишком легко вошел в тело. С трудом затормозив на гладких камнях, молодой человек понял, что смотрит в темные глаза девушки, широко распахнутые навстречу небу. Рот с темными губами и поразительно яркими деснами раскрылся, но вместо крика из него вырвался фонтанчик крови. Лицо ее мгновенно посерело, она мягко завалилась назад, сползая с клинка.

Сзади послышался топот подбегающих солдат. Ромка перепрыгнул через распростертое тело и ворвался в шатер.

Несколько дородных мужчин в белых накидках, запятнанных каплями жира и разводами от пролитого питья, сидели вокруг низкого стола. Они медленно, с достоинством людей, не привыкших к тому, что кто-то нарушает их покой, повернули головы и уставились на странную фигуру, возникшую на их пороге. На бронзовых лицах отразилось недоверчивое изумление, быстро перерастающее в страх. Один, самый молодой и стройный, вскочил на ноги и простер к капитану руки.

Хотел ли он убивать или молить о пощаде, Ромка не успел понять. Его шпага полоснула сама, и молодой вождь со стоном упал. На его темном лице набухал алым порез от брови до уха. Трое солдат, запутавшихся в пологе, с грохотом ввалились внутрь, чуть не сбив с ног своего капитана.

— Вяжите их и отведите к той стене, откуда спускались, — рявкнул он и выскочил на улицу.

Все было уже кончено. Несколько слуг с размозженными головами лежали вокруг костра. Их кровь стекала по камням в небольшой источник и подкрашивала воду. Эту розовую жидкость жадно зачерпывали горстями и пили несколько стрелков. Меченосцы выводили из палаток других касиков и гнали их к источнику. Видимо, в одной из палаток опрокинулась жаровня, по ткани побежали язычки пламени. Внутри кто-то продолжал копошиться, наверное разыскивая золото.

— Обалдели! — заорал Ромка. — Четверо с мечами у водоема охраняют пленных, остальные — к дороге. Хотите, чтоб нас тут перерезали как цыплят?!

Стрелки неохотно поднялись и побрели к узкому проходу в скалах.

— Ногами двигай! — заорал им вслед Ромка.

Палатка разгоралась ровным ярким пламенем, столбом упиравшимся в ночное небо. Теперь осталось только ждать, когда талашкаланцы заметят этот сигнал и придут.

Уже?!

Внизу послышались топот, звон и лязганье, которые производит любое готовящееся к бою войско, чем бы оно ни было вооружено. Узкое пространство между двумя камнями заполнил рой стрел и дротиков. Один из меченосцев успел поднять щит, который тут же стал похож на спину дикобраза. Второй свалился, держась за предплечье, хрустнувшее под тяжелым камнем, выпущенным из пращи. Еще одному стрела пронзила бедро. Упал, обливаясь кровью, арбалетчик, его стеганый доспех пронзили сразу несколько тяжелых копий. Грянули аркебузы, посылая во тьму смертоносные заряды. Тьма ответила ревом сотен глоток и новым градом копий и стрел.

Ромка хотел броситься туда, но увидел, как поднимаются и заполняют собой все свободное пространство десятки красных плюмажей талашкаланских воинов, и передумал. Он подбежал к костру, выдернул из кучки касиков самого нарядного и закрылся им, приставив к горлу холодное острие.