Рейф. Его взгляд стал еще более напряженным, когда он посмотрел на Нину, поверх головы Джудит.

– Мы покупали кое-что для Нины, – радостно ответила Кэтрин, переводя взгляд с Нины на Рейф, – и, сейчас собирались перекусить. Поверь, до твоего прихода, эта девочка, – она кивнула на свою дочь, – была дико голодна.

Мужчина удовлетворенно кивнул, соглашаясь. Нина и сама не смогла бы придумать более подходящего ответа.

– Я провожу вас к Грейди. Перекусите там, – сказал Рейф, передавая Джудит ее матери. Кэтрин с улыбкой приняла дочь, усмехнувшись, когда она тут же проснулась и недовольно заплакала.

Нина затаила дыхание, теперь ожидая самого худшего. Сейчас, без ребенка на руках, Рейф шагнул к ней.

– Я возьму его, – твердо сказал он, кивая на Брайана.

Понимая, что у нее нет другого выхода, Нина шагнула к нему, осторожно отстраняя от себя ребенка. Рейф принял племянника, на секунду задержав взгляд на ее руках.

– Проклятье, – пробормотал он. – Я не должен был этого делать, – сказал он так тихо, чтобы только Нина могла его услышать. Ни к чему было вмешивать Розалин и Кэтрин в их отношения.

Нина хмуро посмотрела на него и быстро отдернула рукава кофты. В ателье ей пришлось воспользоваться свадебными перчатками, чтобы скрыть следы вчерашней ссоры.

– Тебе еще много чего не следовало делать, – пробормотала она, отходя от Рейфа на шаг назад, – но это не мешает тебе, раз за разом, продолжать. Этот синяк всего лишь небольшая капля из всей той боли, которую я чувствую. Но, ведь тебя это не особо волнует. Иногда, мне кажется, что тебе это даже нравится.

Рейф ответил ей таким же хмурым взглядом.

– В этот раз я готов согласиться с тобой, – сказал он, – До встречи с тобой я никогда не был жесток с женщинами. Ты пробуждаешь во мне самое плохое.

Нина с удивление посмотрела на него, не веря собственным ушам. Ведь не мог же он обвиняет ее в своей собственной злости?

– Не правда, – пробормотала она, – ты ненавидишь меня. И этого уже не изменить. Никогда.

– Все верно. Пока ты не перестанешь лгать, между нами ничего не изменится, – Рейф из-за всех сил пытался говорить сдержанно, чтобы не напугать Брайана. Как назло, Кэтрин и Розалин ушли немного вперед, чтобы дать им возможность поговорить наедине.

Разочарованно выдохнув, Нина покачала головой. Сейчас она была готова на все, лишь бы не допустить повторения прошлой ночи. Крепче запахнув полы кардигана, она посмотрела на Рейфа.

– Тогда я хочу своими глазами увидеть доказательства той лжи, о которой ты твердишь. Думаешь, я выдумала свою семью, чтобы выставить себя в лучшем свете перед всеми? Так убеди меня в том, что я сказала неправду. Потом, я сделаю все, чтобы доказать тебе, что кто-то слишком умело крутит нами, а ты отказываешься видеть это.

Нина сидела за столиком в том баре, куда их сопроводил Рейф. Место и правда, было уютным, а с открытой кухни доносились очень приятные ароматы. Но даже это не смогло вызвать у нее хоть какой-то отголосок аппетита. Едва стоило взяться за вилку, как к горлу тут же подкатила тошнота.

Нет, только не здесь и не сейчас. Придется оставить эту глупую затею и просто отказаться от еды.

Вздохнув, Нина отодвинула тарелку с самым легким салатом, который обнаружила в меню. О чем она думала, когда надеялась, что сможет съесть хотя бы его? В действительности это оказалось невозможным.

Поморщившись, Нина выпрямилась на стуле и заерзала не в силах найти себе место. Мороз пробежал по коже. Странное чувство охватило ее, заставляя съежиться. Голова уже привычно закружилась. Кажется, прошлая бессонная ночь наконец-то начала приносить свои ужасные плоды. Ей стоило понимать, что нельзя долго прожить на одном адреналине. Сейчас, в спокойной обстановке, все вернулось на круги своя, и усталость накатила на нее с новой силой. А может всему причиной был тот разговор, который так ни к чему и не привел.

– Почему ты не ешь? – голос Рейф прозвучал слишком сурово и грубо, но это возымело свое действие и вернуло Нину к реальности.

Хмуро посмотрев на Рейфа, она тяжело сглотнула. Объяснять ему что-то не было никакого смысла. Между ними никогда не было и не будет доверительных отношений. И ему ни к чему знать, какую боль она испытывала от его слов и действий. Наверное, пройдет еще совсем немного времени, когда у нее исчезнут последние силы на борьбу с ним.

– Почему-то у меня нет аппетита, – пробормотала Нина, сжимая салфетку на коленях, – Будет лучше, если я выйду, чтобы никому не мешать. Извините меня.

За столом повисла тишина. Рейф нахмурился, сжимая вилку в руках. Кэтрин и Розалин переглянулись.

А Нина больше не могла сдерживаться. Не дожидаясь от них ответа, она резко отодвинула стул и вскочила на ноги. Схватив свою сумку, она быстрым шагом направилась прочь из общего зала, надеясь, что сможет отыскать уборную, и как можно скорее. Двигаясь по указателям, она прошла по длинному затемненному коридору к нужной двери.

Радуясь тому, что кроме нее в уборной больше никого не было, Нина подошла к раковинам и сразу же открыла кран с холодной водой, чтобы ополоснуть горящее лицо. Но это не помогло. Щеки все так же пылали. Казалось, жар проник в самую глубину ее тела.

Перекрыв воду дрожащими руками, Нина закрыла глаза. Может быть, у ее болезненного состояния были совершенно другие причины, нежели очередная ссора с Рейфом? И это, несомненно, пугало. Что если она заболела? Как это могло сказаться на ее ребенке?

Ей срочно нужно присесть. Стараясь не поддаваться панике и действуя практически на ощупь, Нина подошла к невысокой софе, которая стояла напротив двери, в затемненном углу. Присев, она закрыла глаза и провела пальцами по гудящим вискам. Все, о чем она могла думать сейчас, так это о том, чтобы простуда обошла ее стороной. Пусть эта будет всего лишь последствиями усталости. Только бы не было ничего серьезного.

Страх за ребенка охватил Нину с новой силой. И единственный человеком, к которому она могла обратиться за помощью, был Рейф. Отец ее ребенка. Кроме него у нее больше никого не было.

Кто-то сильно застучал в дверь. Слишком сильно, чтобы быть простым раздраженным посетителем. Нина облегченно вздохнула. У нее на уме был только один человек, способный на подобную выходку, как ломиться в женский туалет.

Крепко вцепившись в подлокотники дивана, и используя их как опору для себя, Нина встала. Радуясь, что не придется идти слишком далеко, она повернула дверную ручку, встречаясь взглядом с